Николай Мейнерт

ТРИ ВЗГЛЯДА НА "КИНО"

Под тремя разными углами зрения можно попытаться взглянуть на сущность этой рок-группы.

Во-первых, само название - "Кино" - отсылает нас к кинематографу, внешняя связь с которым для творчества группы не слишком очевидна. Может быть, речь идет о "съемках с натуры", о зарисовках своих впечатлений с кинематографической точностью, равно как и операторской изобретательностью? Вообще идея 3-4-минутного киносюжета, сценария, воплощенного не в визуальной картине, а в тексте и в музыке (и именно в таком порядке - сначала в тексте, затем уже в музыке) - довольно популярна в среде ленинградских рок-музыкантов. Например, именно об ассоциации с такими кинороликами говорил лидер "Зоопарка" Михаил Науменко, характеризуя содержание своих работ, еще несколько лет назад. Наконец, не следует забывать, что в само понятие "Кино", помимо оттенка повседневности, привычной для нас формы традиционного время препровождения, вкладываются еще и понимание кино, как какого-то очень модного и, в некоторой степени, магического действа.

В общем, возможных граней в названии оказывается достаточно много, и с каким из них соотнести конкретное ленинградское "Кино", каждый слушатель сможет решить сам. После того, как прослушает, разумеется.

Взгляд второй - через ленинградский рок-клуб. "Кино" является одним из ведущих коллективов этого любопытного объединения ленинградских самодеятельных рок-музыкантов. Быть здесь означает иметь широкую популярность в относительно узких кругах. Ибо, как ни бьется рок-клуб, а вывести свои группы за пределы вполне конкретного контингента слушателей, постоянно посещающих все концерты на улице Рубинштейна (помещение рок-клуба), пока не удается. Основным нерешенным вопросом здесь является качество аппаратуры. А "Кино" остается прежде всего группой концертного плана, которая в хорошей аппаратуре нуждается.

Главным действующим лицом на сцене является Виктор Цой, т. е. мы имеем дело в группой в принципе аккомпанирующей конкретному лидеру (достаточно типичная ситуация в нашей рок-музыке). Цой сам поет, играет на гитаре, пишет всю музыку и все тексты. Выступление "Кино" - это еще и актерское мастерство Цоя, когда музыка и сценический образ сливаются в одно целое и служат друг для друга существенной поддержкой. Это единое целое выглядит настолько убедительно, что прощаешь имеющую иногда место музыкальную примитивность.

И вот тут наступает время для третьего взгляда на "экран" нашего "Кино". Как раз по поводу отмеченной выше примитивности. Само слово имеет как бы оттенок негативный: "примитивно" в нашем обыденном понимании все чаще значит "плохо", "слишком просто". Конечно, у "Кино" нет инструментальной виртуозности "Радара" или "Квадро". Но возникает вопрос: а нужна ли она в данном случае? Тем более что рядом с Цоем стоит бас-гитарист, чьи технические возможности ни у кого в ленинградском рок-мире сомнения не вызывают. Александр Титов, ранее игравший с группой "Август", а ныне параллельно выступает с "Аквариумом". Значит, могут. Но не хотят?

Давайте вернемся к понятию "примитивности". Но уже в несколько ином его значении. Ну, например, в том, которое употребляется по отношению к художникам-примитивистам, наиболее хорошо знакомым представителем которых является Николо Пиросмани. Начните учить такого мастера-самоучку классическим правилам живописи, и он тут же потеряет непосредственность восприятия и изложения, удивляющую нас в неожиданно выразительных работах.

Так вот, у "Кино" наиболее сильная сторона - та самая непосредственность или простота восприятия и изложения, не лишенная доли романтизма. Сам Цой прежде всего романтик и, может, даже идеалист, ибо мотивы лирические явно доминируют над любыми другими в его творчестве. Это настроение музыкантам "Кино" удается донести до своих слушателей, а вопрос о том, какими музыкальными средствами и на каком уровне профессионализма это делается, при знакомстве с конечным результатом сам собой отступает на второй план.

Все сказанное относится к восприятию "Кино", помимо же этого есть еще и сторона чисто информационная, т. е. фактология группы. Она заключается в следующем:

# Группа "Кино" возникла в марте 1984 года. Раньше она существовала в несколько ином составе, но тоже с участием Виктора Цоя.

# Сейчас в составе "Кино", кроме Цоя и Титова, еще два музыканта: соло-гитарист Юрий Каспарян и ударник Юрий Гурьянов.

# В 1984-85 гг. "Кино" принимало участие в организованных рок-клубом смотрах-концертах, и оба раза становилось лауреатом.

# Группой подготовлены два цикла студийных работ и сейчас завершается третий. В записи принимали участие музыканты некоторых других коллективов города, в том числе Борис Гребенщиков (группа "Аквариум").

"Реклама" (еженедельное приложение к газете "Вечерний Таллин")
28 августа 1085 г.

Евгений Додолев

НАЧАЛЬНИК "КАМЧАТКИ"

В таком богатом памятниками городе, как Ленинград, есть, ко всему прочему, и неформальные, так сказать, достопримечательности. Среди них особое место занимает котельная, известная завсегдатаям ЛРК (ленинградского городского рок-клуба) и внушительному числу городских подростков под романтическим названием "Камчатка". Из этой жаркой угольной колыбели вышло немало популярных в городе личностей. В том числе создатель группы "Кино" Виктор Цой.

С помощью "Аквариума" двадцатилетний резчик по дереву записал в 1982 году первую акустическую программу "45". В мае этого же года Цой опять же совместно с "Аквариумом" дал премьерный концерт в ЛРК.

И - надолго замолчал. За весь следующий сезон - одно-единственное выступление. Виктор всерьез занялся набором состава. Первый же выбранный им кандидат - гитарист Юрий Каспарян - вызвал в среде коллег-музыкантов недоумение - "он совсем играть не умеет".

Однако время расставило все и всех по местам. Сегодня искушенные мэтры, без энтузиазма встретившие Каспаряна, виновато разводят руками - ну кто бы мог подумать, что у Цоя такая интуиция. Но тогда, весной восемьдесят третьего, они остались вдвоем. И целый год репетировали тандемом. Затем к ним присоединился известный в Ленинграде барабанщик Георгий Гурьянов. На бас-гитаре согласился играть, не покидая родной "Аквариум", Александр Титов (осенью 1985 года его сменил музыкант "Джунглей" Игорь Тихомиров).

Этим составом - Цой, Каспарян, Гурьянов, Титов - "Кино" вышло на II смотр-конкурс ЛРК в 1984 году. Квартет попал в "первую тройку". Не самая лучшая песня "Безъядерная зона" была признана песней-победительницей фестиваля.

Но все эти события городского масштабы. А вот вышедший в этом же году магнитофонный альбом "Начальник Камчатки" открыл двери холодно-смоделированного мира "Кино" всесоюзный аудитории.

Двадцатишестилетний певец уютной котельной - самый молодой из лидеров нашей молодежной музыки. Восторженная публика носила на руках Андрея Макаревича после концертов до гостиницы, когда Витя ходил во второй класс. Ему исполнилось одиннадцать лет, когда Борис Гребенщиков начал заполнять "очищающий водой" дерзких метафор полифонические рамки созданного им "Аквариума". Он младше даже вожаков групп, которые набрали силу уже на фоне полулегендарного "Кино", допустим, Кости Кинчева из "Алисы".

И эту юношескую жилку нельзя не заметить. Особенно в бесхитростно скроенных скромно аранжированных альбомах "Ночь" и "Это не любовь". (Программы были записаны за сезон 1984-1985 гг., но из-за разногласий со звукорежиссером Андреем Троппило "Ночь" вышла в свет лишь в позапрошлом году). Экспрессивный и неоромантический настрой этих песен уживается с пугающе искренней агрессивностью, этими точными звуками вырывающейся наружу душевной боли, так же, как в пятнадцатилетнем мальчике сосуществуют нежно-влюбленный девятиклассник и несговорчивый уличный хулиган. Поэтика становящихся на ноги. Потому-то часто вспоминает Цой "телефоны", "сигареты", "ночи". И в него влюблены школьники, а из армии ему пишут ничуть не меньше, чем дикторшам ТВ или обманчиво-доступным красоткам, глянцево улыбающимся с журнальной обложек.

Простые слова, доходчивые образы, незамысловатые мелодии. "Моя четырехлетняя дочь знает песни Цоя наизусть," - писал писатель Александр Житинский в журнале "Аврора". Меня это не удивляет. Но со следующим утверждением ленинградского писателя - "Цой абсолютно не похож ни на кого из западный исполнителей" - согласиться не могу. Специфика звучания группы ""Кино" напоминает мне многих зарубежных подвижников новой волны - и американскую группу "Блонди", и английскую "Полис". И вообще, слушая Цоя, я почему-то вспоминаю Аманду Лир. Именно с этой бывшей манекенщицей, певицей, поэтессой и художницей схож ленинградский музыкант. Многим. Прохладностью загадочно-кошачьей пластикой, чарующей отстраненностью мимики, подчеркнуто-бесстрастным вокалом. В прижатости которого угадывается такое буйство крови, такая мучительная неудовлетворенность, такое бессонное желание выплеснуть себя, что не поверить этому странному голосу можно, только внушив себе - это категоричное, отмеченное ритмичным ходом гитары предложение неминуемого выбора "с нами или против нас" всего лишь померещилось в металлических и мягких, словно фольга, гармониях.

Весьма характерно заряд на бескомпромиссность проявился в последней работе квартета "Группа крови" (1988 год). Альбом на порядок выше четырех предыдущих. Виктор явно вырос как поэт (хотя решением жюри IV фестиваля ЛРК он был признан лучшим текстовиком уже в 1986 году). Положа руку на сердце не могу умолчать о некоторых, тем не менее, шероховатостях его текстов. Например: "И внезапно в вечность вдруг превратился миг" Хотя даже столь признанный авторитет, как Андрей Макаревич, грешит подобными ляпами: в одной из своих последних песен он - несмотря на свой семнадцатилетний сочинительский стаж - допустил аналогичный дубляж: " Зря ты напрасно терял в ожидании столько лет."

Главное достоинство новых песен "Кино" - сдвиг авторской позиции с непререкаемого "я" на нервное "мы".

Мы хотели пить, не было воды.

Мы хотели света, не было звезды,

Мы выходили под дождь и пили воду из луж,

Мы хотели песен, не было слов,

Мы хотели спать, не было снов,

Мы носили траур, оркестр играл туш.

Но, с другой стороны, острой и социальной направленностью текстов Цою и Ко явно не сравниться с другими фаворитами ЛРК, особенно с Михаилом Борзыкиным, Константином Кинчевым и Михаилом Науменко. Хотя я и не решился бы отказать песням "Кино" в честности, как это делают некоторые клубные радикалы, зачислившие квартет в разряд мажорных групп (на ленинградском сленге это означает сытую, склонную к коммерческой музыке, уходящую от больных вопросов, от выраженного социального протеста группу). Цой работает с "открытым забралом", просто стоит, развернувшись чуть в сторону.

Зато он наиболее адекватно отражает интересы и чаяния совсем юных меломанов. Потому что естественен, ему нет нужды подстраиваться под них, как это делают "Алиса" и "Объект насмешек", или сознательно игнорировать их вкусы, подобно "Аквариуму" и "Зоопарку", представляющим тридцатилетних.

Тогда в чем же дело? Почему фирма "Мелодия" решила выпустить только одни диск-гигант "Кино"? Отчего не часто балует группу пресса своим вниманием? Из-за чего игнорирует ребят ТВ и радио? (Кроме восьмимартовского "Взгляда", не припомню что-то "Кино" на экранах ЦТ).

Тому я вижу две причины. Во-первых, повторяю, творчество Цоя органично по самой своей природе, сориентировано на подростков, в худсоветах они, ясное дело, не представлены, и даже очень молодые, прогрессивно настроенные критики некоторые вещи "Кино" просто-напросто не понимают. А во-вторых, и это основное, Цой не очень-то контактен. В среде журналистов, пишущих о музыкантах, это называется "не умеет работать с прессой" (ох, многим это умение проложило дорожку на обложки журналов и газетные полосы). Он не особенно любезен с представителями солидных организаций, а от встречи с незнакомым журналистом вовсе может отказаться.

Это не значит, что Цой не честолюбив. У молодых музыкантов за те годы, пока их музыка находилась на полулегальном положении, выработалось стойкое недоверие к любопытствующим. Они часто отказываются от интервью. И даже от съемок фильма. (В "Роке", например, не захотел сниматься Костя Кинчев, после того как его "подставили" во "Взломщике", который он, кстати, не пожелал озвучивать...)

Впрочем, Цой снялся в прошлом году у Сергея Соловьева в "Ассе" и у Алексея Учителя в "Роке", а в начале этого - закончил работу над главной ролью под условным названием "Игла" ("Казахфильм").

По-моему, Цой все-таки из тех музыкантов, которым всерьез угрожает перспектива "звездой болезни". Поэтому-то и не очень ратую за расширенный выпуск его пластинок и организацию всесоюзных гастролей. Он может, пусть даже завоевав большую аудиторию, потерять себя. Ведь плохие мальчики с классных "камчаток" никогда не получают - вдруг! - почетные грамоты от учителей. Отгородившись на этой своей территории, они независимо хозяйничают на "камчатках". И придуманную для них резервацию на задних партах некоторые умеют превратить в обетованную землю.

"Московский комсомолец" 25 марта 1988 г.

Феликс Аксенцев

ДЕНЬ В "КИНО"

Что касается фактов - вы их, наверное, знаете. Может быть, и получше меня. Я могу написать, что в 1982 году молодой человек, которого звали Виктор Цой... И так далее. Но это называется - отбывать номер. Поэтому для обязательной программы отвожу отдельные абзацы. А сейчас - ностальгические воспоминания о двух интервью - с комментариями. "Кино" - каким я его застал.

Поздняя осень 1987 года. Ленинград. Снег. Жуткий холод. Я вхожу в подъезд стандартного дома на самой окраине города, звоню в дверь. Открывает молодой парень в джинсах, черной майке с белым трафаретом "Спасем мир", огромными буквами. Такие майки носят многие ребята из Ленинградского рок-клуба. Южное лицо, короткие волосы. Он оглядывает меня с головы до ног - что за тип пожаловал? Разговор с гитаристом "Кино" Юрием Каспаряном начинается на кухне.

- Кто тебя интересует? "Алиса"? "Аукцион" и мы? Странная компания. Какое мы имеем к ним отношение? Мы - элитарная группа.

Каспарян улыбается. Весь он - странный сплав иронии, какой-то флегматичный энергии и обаятельного косноязычая. Он не привык давать интервью. Правда, однажды, как гласит легенда, шутник Курехин выдал его наивным журналистам за Бориса Гребенщикова после одного из прибалтийских концертов "Популярной механики". Каспарян важничал и время от времени изрекал сакраментальную фразу, приписываемую Петру Мамонову: "Я обещал своим ребятам тысячи и тысячи".

Сейчас Цоя в городе нет, живет он на чьей-то квартире в Алма-Ате, снимается в "Игле", фильме Рашида Нугманова. Отдуваться приходится Юрию.

Здороваясь с его родителями. Проходим в комнату. Тахта, столик, кассеты, колонки и картины.

- Вот эту Боб Гребенщиков написал. А эту Джоанна. Правда хорошо?

Юрий ставит кассету.

- Ты слышал "Союз композиторов"? Можно сказать, дочерняя группа "Кино". Конечно, главные там не мы, есть пара ребят, "новые композиторы". Собирают синтезаторные звуки. Но мы все им помогаем, кроме Вити, и второй состав тоже. Отличная дискотека, а?

Итак, узнаю, что у "Кино" есть "дублеры". Слушаю "поп" с кассеты. Тексты - положенные на клавишный вой переговоры Гагарина с Королевым перед запуском "Востока-I" плюс отрывистое знаменитое "да" Капицы-младшего, списанное с "Очевидного-невероятного", лондонские уроки английского. Черновые записи готовящегося альбома "Союза композиторов" напоминают отчет об испытаниях нового программируемого синтезатора - впрочем, так, наверное, оно и есть - Юра с детской увлеченностью рекламирует новую игрушку.

- Хороший синтезатор. Вот хор девушек, - Каспарян улыбается, - это на радио и телевидение не пропустят... Жаль, плохие у них заставки.

Я слушаю вздохи под бойкий шелест ритм-компьютера и делаю вид, что мне очень интересно. Юра перебирает пальцами воздух, показывая на воображаемый соло-гитаре свою партию. Он действительно гитарист.

Я включаю диктофон.

- Что ты можешь сказать о Цое? - спрашиваю я. Юрино косноязычие тотчас начинает прогрессировать.

- М-м-м, э-э, угм - говорит Каспарян, потом принимает максимально торжественный вид и выдает:

- Я думаю, Цой уже сейчас великий человек. Но в будущем, верю, он станет еще круче.

- А как тебе его тексты?

- Они мне всегда нравились. Но вообще-то я в текстах ничего не понимаю. Знаешь, иногда Цой показывает песню - и мне не нравится. Думаю, ну что здесь играть - три аккорда. А потом поиграю - кайф.

- У "Кино" есть проблемы?

- Ну.. (дальнейшее мычание я опускаю)... у нас нет зала. И не будет, разве что мы его купим. Нам нужен зал, где можно делать что угодно. Мы не согласны на любые условия любой организации. А так просто зала никто не даст. Мы репетируем дома. Соседи? Привыкли, наверное. (Вспоминаю - "Соседи приходят домой, им слышится стук копыт"). И потом, разве в зале покушаешь? А дома можно отдохнуть, попить чай.

Дальше Каспарян говорит об еще одной беде "Кино" - большой паузе в студийной работе. На то время ударный альбом "Группа крови" не был еще записан, хотя хиты уже прогремели на Ленинградском городском фестивале.

- Песни стареют, не записываются, их уже не хочется играть. Но группа постепенно приходит в состояние натянутого лука, - говорит Юрий, - вот Витя вернется, будет альбом, будет целая серия концертов. Мы тут без Цоя кое-что свели вчерновую. Хочешь послушать?

Я слушаю наброски к "Группе крови" и чувствую: альбом выйдет на славу. Цой, похоже, окончательно совладал с более чем необычным тембром своего голоса: лаконичная, как всегда, ритмика стала свежей и необычной, а скупые каспаряноские соло - необходимыми и достаточными. Точные, славные тексты, чуть героичнее, чем обычно.

- Витя - молодец. Чувствуешь, как петь стал? Вот только ехиднее надо, - вздыхает Каспарян, - над собой надо иронизировать, иначе нет кайфа.

Вот не так. Кайф есть. Движение несомненно. Цой, нашедший свой имидж еще во внестилевом "Транквилизаторе" ("Метеоролог сказал, дождь будет недолго, я закрываю свой зонт, я экспериментатор"), похоже, становится немного другим. И этот другой мне нравится. Хлесткая оплеуха в адрес "Алисы" - "все говорят, мы в месте, но немногие знают в каком," язвительное пожелание "тем, кто ложится спать, спокойного сна, спокойная ночь" соседствует тут с сокровенным "а жизнь - только слово, есть лишь любовь и есть смерть."

- А как тебе альбом "Это не любовь"? - спрашиваю я.

- Мне нравится. Посмеяться над девушками - это же прекрасно, - говорит Каспарян.

- Какие у вас отношения с Гребенщиковым?

- Ну Боб иногда оказывается мне большую честь немного со мной выпить... Давай лучше о Курехине, о нашем гении, о современнике нашем... хм... великом. Полный состав "Кино" участвует в концертах "Поп-механики". Этот добрый знак.

Добавлю: "Кино" сменило на этом посту "Аквариум" после разрыва между Гребенщиковым и Курехиным.

Дальше - личная жизнь.

- Трудно в английском, -жалуется Каспарян, - сначала ничего не понимал. Теперь уже легче. Вызов вот - в гости. Если пустят, конечно.

Юра показывает мне официальные бумаги. Его жена - американская журналистка, продюсер, рок-исполнительница Джоанна Стингрей, которой мы обязаны вышедшим в США двойным сборником ленинградского рока "Красная волна". Помнится, "Комсомолка" не замедлила отреагировать "разоблачающей" статьей. Потом вдруг стало ясно, что разоблачать культурные обмены, пусть и неофициальные, не стоит, и на ленинградском ТВ был даже снят "Музыкальный ринг" с участием четы Каспарян-Стингрей и Курехина, анонсированный "Литературкой", но почему-то так и не показанный.

- Терпеть не могу, когда обо мне говорят - муж Джоанны, - Юра обнаруживает вдруг южный темперамент, - так надо играть, чтобы о ней говорили - жена Каспаряна. Ко мне многие подъезжали, - вспоминает он, - надо то, надо это. Думали, я разбогател. Потом говорили - вот мол, Каспарян стал буржуа, зазнался, все сам гребет. Ничего я не нагреб. Неплохо бы, конечно, организовать советско-американскую фирму по культурному обмену, да не знаю, как пройдет. Полгода уже нигде не работаю.

Нелепая ситуация! Гитарист группы, которую слушают сотни тысяч, если не миллионы, должен, оказывается, где-то числиться. Хоть сторожем. Как будто то, что он делает в "Кино", не работа, к тому же часто изнурительная.

- А в клубе я не очень-то общаюсь. Не всех даже знаю, особенно молодых. Слегка в стороне мы, что ли, - говорит Каспарян под конец. И, поскольку мой спичечный коробок опустел, вручает мне черную пачечку с белой каллиграфической надписью по-английски... "Каспарян энд Стингрей". Реклама!

В Штаты он, кстати, все-таки съездил, вызвав тем самым еще один перерыв в работе "Кино". Говорят, больше всего в Америке ему понравилось летать на спортивном самолете.

А теперь - обещанные обязательные абзацы.

Группа "Кино" основана Виктором Цоем, корейцем по происхождению, в Ленинграде в 1982 году. Первый полуакустический альбом "45" содержал такие "системные" хиты, как "Когда-ты был битником", "Алюминиевые огурцы".

Странный посев дал любопытные всходы. Пример Цоя показал, как рокер с задатками художника вырастает из коротких штанишек в идеологию своего окружения. Неоромантичекий альбом "Начальник Камчатки", в записи которого принял участие сам "великий Боб", далек от профессионального совершенства: в удачном "Троллейбусе", "Камчатке", "Генерале" чувствуется влияние "Аквариума" - но все-таки... Обаяние юности, неистребимая и загадочная энергия искреннего "Начальника" заставляют слушать этот немудреный "пэтэушный" рок, снабженный, правда, не такими уж и простыми текстами:

Где твой мундир, генерал?

Твои ордена? Спина, как струна...

Исповедь дерзкого взрослеющего подростка многим пришлась по душе. "Мы должны заполнять все части спектра", - сказал Гребенщиков. Цой угадал со спектром сразу же.

Магнитофонный альбом "Ночь" с опозданием на два года выпустила "Мелодия", опоздав перед этим на пять лет с выпуском сингла из "Начальника". От примитивного "Телефон и твой номер тянут меня как магнит" до "Ты пойдешь рубить лес, но увидишь лишь пни", от "Анархии", стыдливо названной пародией на западные панк-группы, до почти попсовой "Мы хотим танцевать" - размах "Ночи". Простая музыка, простейшие аранжировки. И постоянное ощущение чего-то большего. Но раскрывшийся было Цой всякий раз прячется за привычную уже стену иронии.

Предшествовавшая "Ночи" программа "Это не любовь", конечно, изрядно повеселила публику. Все эти "Уходи, я тебя не люблю", "Я не могу больше ждать, я могу умереть" были очень милы, но... Путь Цоя лежал совсем в другие места, через ударные концертные номера "Безъядерная зона", "Дальше действовать будем мы", "Хочу перемен" приближался он к "Группе крови". "Война между землей и небом" обязана была случиться.

За отсутствием в Питере самого "начальника Камчатки" я совершил краткую экскурсию по "цоевским местам", побывав в обклеенной экстравагантными лозунгами и плакатами котельной - по месту работы, так сказать.

Выяснив по телефону у решительной супруги Виктора, Марианны, что без интервью с Цоем никакого материала о "Кино" давать нельзя, я набрался наглости и позвонил в Алма-Ату.

- А может, давайте завтра? - флегматично предложил Виктор в первый вечер, - я устал, у нас тут ночь.

Что ж. "Это его право - любить ночь."

На следующий вечер мы все-таки коротко поговорили.

- Я не могу судить о том, что изменилось. Со стороны виднее, - ушел Цой от ответа на вопрос о динамике стиля. - Вообще меня не интересует, нравятся песни или нет. Мы делаем, что хотим. Иначе вообще ничего не получится. Конечно, тем, кто постарше не будет интересна "Восьмиклассница". Но все-таки сейчас и темы текстов шире, что ли, и группа звучит лучше.

- Как собирался состав?

- Я собирался на музыкантов. Прежде всего - друзей. А как же иначе? Научиться-то играть можно. Каспарян, например, вначале мало что умел, а теперь снимает с гитары куда больше меня.

(По-моему, такой способ организации группы всерьез возможен только в Советском Союзе. В Ленинграде).

- Что вы делаете в кино?

- Мне нравится сниматься. Конечно, в фильме будут песни. Но я стараюсь не привносить в кино ничего из того, что делаю в "Кино". Это разные вещи.

- Совпадают ли "я" в ваших песнях с вашим собственным "я"?

- Иногда полностью, иногда частично, иногда не совпадают совсем. Каждый раз по-своему.

- Вы можете что-нибудь пожелать слушателям? - зачем-то спрашиваю я и тут же понимаю, что задал глупый вопрос.

- Не знаю, - говорит Виктор, - не знаю. Ну что им желать? Ничего, наверное.

Мы попрощались. Цой передал привет редактору "Рокси" Старцеву, с квартиры которого я тогда звонил, и далекая Алма-Ата исчезла и ленинградской ночи.

Вот, собственно, и все. Таким я увидел и услышал "Кино" в лице Каспаряна и Цоя в ноябре 1987-го. Наверное, теперь что-то изменилось.

Журнал "Родник"

N 10, 1988 г.

Нина Тихонова

ДОН КИХОТ ИЗ КОТЕЛЬНОЙ

Сосед заснул, убаюканный привычным шумом автомобилей. И вдруг за стеной его малогабаритной квартиры явственно раздался стук копыт. Прислушался - нет, не прогуливающий туристов старинный экипаж. Здесь же, в доме, яростный ритм перерастал из рыси в галоп. "Хулиганство!" - вздохнул сосед и, шаркая шлепанцами, побрел искать нарушителя спокойствия. Даже если бы дверь, из-за которой доносился шум, ему открыл сам идальго ломанчский на своем Росинанте, человек не удивился бы столь сказочному обороту дел, а только повторил - хулиганство! - и потребовал выдворить лошадь прочь. Примерно такая ситуация возникает в одной из песен Виктора Цоя, лидера ленинградской рок группы "Кино".

Пожелав ложащимся спать спокойной ночи, Виктор забросил намечавшуюся было в его судьбе профессию резчика по дереву и отправился трудиться истопником в котельную, которая стала известна молодежи под романтическим названием "Камчатка", где подолгу засиживались, слушая композиции Цоя.

Чем выделяется этот двадцатишестилетний юноша из ряда современных героев рок-н-ролла? Колоритный восточный внешностью? Суровым выражением лица? Да. А еще - странной уверенностью в своих силах.

В сущности, он поет о том же, о чем другие рокеры, - о своем поколении. Сценический образ воплощается в манере форсированно, с растяжкой произносить слова - похожие на стиль речи дворовой шпаны.

Персонаж Виктора Цоя не просто готов выйти под дождь, отправиться в путь, вступить в бой. Он таинственно улыбается безусловной победе, даже когда сажает "алюминиевые огурцы на брезентовом поле". И когда тонет, хотя, как и все, знает близлежащий брод. Дело не в том, что он отказывается от легкого пути, дело в том, что, позвав за собой, манит не на красивую гибель, а к выигрышу по большому счету.

Так уж сложилось, поет Цой - "Где бы ты ни был, что б ты ни делал, между землей и небом - война". И в тотальной возне за место под солнцем уверенность в осмысленности на первый взгляд иррациональных, "невыгодных" поступков служит залогом сохранения духовности.

В этом собственно, и состоит цель песенного героя Виктора Цоя. Цель куда менее определенная, чем путь к ней, как расплывчаты контуры любой идиллии. Не предлагая чудодейственных рецептов, не скалясь на "отдельные недостатки", Цой просто заявляет: "Дальше действовать будем мы." И по дорогам снова мелькает плащ странствующего рыцаря.

Сценический облик Виктора Цоя удачно дополняет пластика. Рисунок танца в его композициях ненавязчив - ритмичные движения мягко перетекают одно в другое - изыскано плавная и вдруг - резко контрастная графика тела аккомпанирует песне.

Молодежь отлично знает Цоя по магнитофонным альбомам: "45" - 1982 г., "Начальник Камчатки" - 1984 г., "Ночь" и "Это не любовь" - 1984-86 г., "Группа крови" - 1988 г. Помнит, как он начинал выступать вместе с "Аквариумом". В курсе, как собирался состав "Кино": гитарист Юрий Каспарян, барабанщик Георгий Гурьянов, бас-гитара - сначала Александр Титов (параллельно с работой в "Аквариуме"), потом Игорь Тихомиров из "Джунглей".

С выходом на экраны художественного фильма Сергея Соловьева "Асса" менее осведомленным слушателям можно будет напоминать, кто такой Цой - ну, тот, что в финале картины поет. "Перемен мы ждем, перемен!" Подобных зрителей, боюсь, оказывается большинство. Неинформированность возникает не по их вине - шутка ли углядеть певца, если он пару мелькнул в музыкальных эпизодах телепрограммы "Взгляд", а более объемных его выступлений нет ни в эфире, ни на крупных концертных площадках.

Фирма "Мелодия" выпустила диск-гигант с записями "Кино". Но и здесь не обходится без сложностей. По госцене вы пластинку с песнями Виктора Цоя вряд ли достанете, только раз в пятьдесят дороже - у спекулянта. Очевидно, мал тираж. Любая зарубежная фирма проявила бы оперативность и, радуясь успеху своей продукции, быстро откликнулось на запросы слушателей. У нас же создается впечатление, будто планирование - производство - реализация специально созданы для взвинчивания цен на "черном рынке".

Честно говоря, пока беседуя о роке с обычными зрителями, а не с фанатами, не будешь знать, что ведешь речь именно, скажем о "Кино", а не о "всяких разных, которых развелось, плюнуть некуда", продуктивного разговора не получится. Не получается его и с руководящими инстанциями, уверенными, что нынче открыты куда уж более торные дороги для рока.

Однако, проведение клубных концертов по-прежнему встречает сложности и лишено мало-мальской рекламы. На большие концертные площади и в эфир, вытесняя лучшие группы, хлынула масса плохоньких. Прогрессивные кооперативные и хозрасчетные формы в сфере культуры разъедает недуг, уже всесторонне обнаруживший свою порочность в филармониях, - склонность к сборным концертам, где к одному хорошему номеру выдается солидная "нагрузка".

Середняк оказывается более хватким, удобным в обращении, приемлемым на все вкусы. Действительно, интересные артисты зачастую резче, строптивее, конфликтнее - что с ними связываться? Так, похоже, решили апологеты рока от журналистики, по совместительству освоившие профессию менеджеров. Они прилежно и достаточно регулярно организуют гала-концерты, фестивали, "дорожки", "волны", но занимают там по большей части своих знакомых и тех, кого проще ангажировать. С одной стороны, это дает шанс молодняку, с другой - слабый интерес публики к новоявленным посредственным группам вроде бы наглядно подтверждает прогнозы о спаде увлечения роком.

Прежде чем радоваться или огорчаться, заслышав любимый рокерский возглас - "Мы вместе!", хочется вспомнить поставленный встречно вопрос Виктора Цоя: в каком месте? Хотелось бы дифференцировать качество отечественных групп, не ссылаясь то и дело на западные аналоги - как правило, они от нас еще дальше, чем "Камчатка" от широкой аудитории. А поступив так, предоставить рок-музыке достойное место в художественной жизни. Сегодня, когда советским роком живо интересуются за рубежом и "Кино" уже приобретает международную известность, странно и стыдно, что пророй его знать не знают или игнорируют на Родине.

Журнал "Смена"

N 16, июль 1988 г.

МИХАИЛ ШЛЯМОВИЧ

"ИНТЕРЕСНОЕ "КИНО" ВИКТОРА ЦОЯ И ЕГО ПОВОРОТЫ"

Слезы бывают не только на лице, слезы бывают в сердце. Душа плачет! Это так редко происходит, что иногда кажется, что у многих вместо сердца камень. Но есть явление, изначально способное "пробивать" любое сердце, даже каменное. Это явление - часть духовной сферы, именуемая искусством. Среди сотен и тысяч людей, появляются вдруг единицы, идущие наперекор устоявшимся (скорее застоявшимся!) представлениям об окружающей среде, и создают свою среду, свой мир, не похожий ни на какие прочие. Неповторимо прекрасный, несколько даже опасный тем, что очень честный. Он (этот мир) и живет по законам жизни и смерти, любви и справедливости и какой-то особенной горечи, и соприкоснувшись с ним, становится по меньшей мере не по себе, ведь то, что вокруг нас, зачастую чудовищно несправедливо!

То, чем занимаются единицы, трудно выразить и определить в смысле жанра или чего-либо подобного, ведь сказал О. Уайльд в "Портрете Дориана Грея": "Определить, значит ограничить". Но мы будем касаться только одного из притоков могучей реки искусства по имени "рок", поэтому определимся, что речь идет о рок-культуре. И здесь первый из таких "единиц" для моего поколения хочется назвать Виктора Цоя и его группу "Кино".

Образовавшись в начале 1981 года, группа "Кино" сразу же проявила характер в исполнительском облике и направлении творческих поисков. Основной особенностью явилось то, что "Кино" - это не просто музыкальный ансамбль, объединяющий людей на основе узкомузыкального пристрастия. И перефразируя известное высказывание Бориса Гребенщикова, "Кино" - это образ жизни. После второго ленинградского рок-фестиваля в журнале ленинградского рок-клуба "Рокси" появилось интервью с Гребенщиковым:

... Корреспондент: Что тебе понравилось на фестивале?

- "Кино"! Я был после концерта просто в трансе. Если переходить к теории, то вот обычно, когда люди сидят с зале и смотрят на сцену, они видят там некое действо, праздник, колдовство. И появляется мысль, что те, кто на сцене, вот так все время и живут. На самом деле так в свое время жили "Битлз", а у нас это невозможно. В свое время так жил "Аквариум". Сходя со сцены, мы оставались такими же, какими были на ней. Это потом появилось электричество, одежды, грим, кимоно, синтезаторы и так далее... Мне кажется, что на сцене он больше Цой, чем в жизни. И, в общем каждый, кто его в той или иной степени знает - в той иной степени понимает. Когда я видел "Кино" - я видел героев, я видел живую легенду.

Мироощущение "Кино" находит собратьев "Кино", и примкнувшие к ним близкие по духу образовали свое собственное направление в живописи - "новые дикие". На прошедшей недавно в Нью-Йорке выставке ленинградских современных художников большинство картин было "митьков" и "новых диких", из них 10 картин принадлежало кисти Виктора Цоя.

Но вернемся в музыкальное русло. После состоявшихся в 1982 году успешных гастролей в Москве, вызвавших восторженные отзыва прессы, "новый романтизм" "Кино" стал находиться под пристальным наблюдением тех, кому дороги наши культурные фонды.

До 1986 года "Кино" было символом "потерянного" поколения и четко отражало всю горечь и протест против духовного застоя в жизни человека Города; группа отражала воззрения той локальной части людей молодого и среднего возраста, кто наиболее болезненно ощущал в своей жизни, определенную безысходность. В этот момент "Кино" становится трижды лауреатом на самых престижных в стране ленинградских рок-фестивалях, успех, выпавший на долю первых магнитофонных альбомов группы "45", "46", "Начальник Камчатки", "Это не любовь", ошеломителен, а многие их песни, такие как "Электричка", "Транквилизатор", "Троллейбус", "Алюминиевые огурцы", "Весна" и многие другие, распевались в большинстве студенческих компаний. Казалось, что, попав благодаря несомненному таланту и социальному чутью в ту струю, в которой "Кино" могло еще долгие годы иметь успех и популярность, ничто уже не могло свернуть музыкантов с этого пути.

Но Виктор Цой, неожиданно для всех предвосхищает в своем творчестве то, что уже привычнее называют "искусством перестройки". Этот первый резкий поворот вызвал вначале удивление, а потом духовное принятие новой позиции. (Хотя вполне возможно, что это вовсе не принятие новой позиции, а расширение плацдарма.) Если ранее энергия в песнях "работала на оборону", то теперь она становится энергией атаки.

Перемен требуют наши сердца!

Перемен требуют наши глаза!

В нашем смехе, и в наших слезах, и в пульсации вен -

Перемен! Мы ждем перемен!

Несомненно, огромную силу и обаяние представляет очень цельная, трагичная и незаштампованная лирики Виктора Цоя. Обычные предметы, реалии окружающего мира неожиданно предстают перед нами, как в сказках Г. А. Андерсена, в новом качестве, оживленные и наполненные внутренним светом.

Альбом 1986 года "Ночь" показателен в этом отношении. Индивидуальность слушателя независимо даже от его воли сливается с индивидуальностью лирического героя песен. Очень реальные вещи, понятия, ситуации в этом альбоме сосуществуют с немногочисленными символами - ночь, дождь, ветви деревьев, - которые опять же "скрывают" в себе четкую реальность.

При всем этом даже в самой печальной песне присутствует ирония, и что более удивительно - самоирония (это, пожалуй, наиболее отличительные черты В. Цоя). Цой своим низким, глубоким голосом вкладывает в песню все нужные и характерные только для него интонации. Наверное поэтому, исполняя песни Цоя, как и песни Высоцкого, нужно петь, подражая голосу автора, в противном случае пропадает цельность образа. Часто настроения песни от личностного восприятия переходят к чему-то более глобальному, и чувствуешь, что устами Цоя поет целое поколение.

Только капля за каплей из крана вода,

Только капля за каплей из времени дни,

Ты пойдешь рубить лес, а увидишь лишь пни...

Наше сердце работает как новый мотор!

Мы в четырнадцать лет знаем все, что нам надо знать,

И мы будем делать все, что мы захотим,

Пока вы не угробили весь этот мир...

Конечно, в отрыве от музыки слова покажутся кому-то слишком простыми. Но это не стихи, а именно тексты песен, и их, подобно текстам Гребенщикова, Кинчева, Шевчука, невозможно анализировать вне музыки.

Андрей Тарковский писал: "искусство несет в себе тоску по идеалу. Оно должно поселять в человеке надежду и веру. Даже если мир, о котором рассказывает художник, не оставляет места для упований. Нет, даже еще более определенно: чем прочнее мир, который возникает на экране, тем яснее должен ощущаться положенный в основу творческий идеал, тем отчетливее должна приоткрываться перед зрителем возможность выхода на новую духовную высоту".

Эти слова великого режиссера безусловно соотносимы и с творчеством Виктора Цоя.

Знаменательным событием культурной жизни стал уже получивший широкое распространение альбом 1988 года "Группа крови". Это новый, второй поворот в творчестве Виктора Цоя, снова он не укладывается в привычные рамки.

Смерть стоит того, чтобы жить.

А любовь стоит того, чтобы ждать...

Многие уже видели музыкантов "Кино": Виктора Цоя, Юрия Каспаряна, Игоря Тихомирова, Сергея Бугаева - "Африку", "Густав" Гурьянова в нашумевшем фильме С. Соловьева "Асса", их же можно будет увидеть в документальных фильмах "Рок" и "Город" - сценарий которого написан "митьками о митьках", и в художественном фильме "Игла", где Виктор Цой выступает не только в качестве автора музыки и песен, но и исполнителя главной роли.

У восточных народов есть понятие "до": любое явление, занятие - это "до" - путь, дорога без конца.

Мне кажется, путь осмысления действительности, философия, присущая Виктору Цою и его друзьям, - это тоже дорога без конца.

В одной из популярнейших песен "Кино" "Перемены" многие в ее осмыслении делают упор именно на ключевые слова: "Перемен! Мы ждем перемен!". На самом деле основное содержание, может быть всей философией Цоя в "Кино", содержится в двух "незаметных" строчках. Они, по-моему, являются основными звеньями той цепи, соединяющей сердца тех, для кого концепция "киношников" является свей жизненной концепцией:

И больше нет ничего.

Все находится в нас...

Сергей Шолохов

ИГЛА В СТОГУ СЕНА

Теплоход "Федор Шаляпин" едва отошел от причала одесского порта, и кинематографическая элита, предвкушая веселую прогулку, расположилась в шезлонгах на верхней палубе, когда я увидел Виктора Цоя - впервые без свиты восторженных поклонников. В кругу известнейших кинорежиссеров, писателей, актеров он не показался мне посторонним. Напротив, он был необходим здесь так же, как Илья Глазунов, то есть прекрасно дополнял пеструю картину одесского кинофестиваля "Золотой Дюк", в которую парадоксально и органично вписались представители различных поколений и сторонники разных взглядов. Иногда даже создавалось ощущение, что Станислав Говорухин сформулировал свой фестиваль (а на корабле это ощущение усилилось), как Ной свой ковчег - каждой твари земной по паре. Так что если бы все погибло от потопа, а остался бы в черном море только "Федор Шаляпин", то уцелели бы и передались будущим векам все наши ключевые сюжеты. Алла Гербер и Илья Глазунов рассказали бы потомкам о великорусском споре западников и славянофилов, Юрий Кара поведал бы, что нужно от искусства простому народу, а Рашид Нугманов - что нужно от него молодежи, отмеченной романтической печатью рока.

Ситуация неожиданная, не правда ли? Подобно тому, как идеологи "параллельного кино" сегодня отрицают официальный кинематограф как мертворожденный, лидеры "красной волны" в рок-культуре некогда сливались со своими фанатами в бурном экстазе протеста против господствующей иерархии ценностей советского истеблишмента. Официальное признание означало измену: ведь некоммерческий русский рок весь пронизан пафосом протеста и, если общество приемлет этот протест, значит, что-то нечисто. Не знаю, пройдет ли "параллельное кино" испытание признанием (а особенно равнодушным признанием, вероятность которого усиливается возрастающим потоком самых разных видеоизображений на домашних экранах), но для "звезд" нашего рока оно оказалось вполне показательным. Пожалуй, только Виктор Цой, не изменив себе, обнаружил способность обрести новое качество (о Курехине не говорю, потому что рок имеет к нему такое же отношение, как часть к целому). Кино - не "параллельное", а вполне официальное - помогло Цою в этом качестве утвердиться. В свою очередь, идеалистическая прививка мироощущения рока "новой волны" к здоровому дичку советского кинематографа не могла не сказаться на его эстетике. "Игла" Рашида Нугманова в этом смысле интересна с обеих точек зрения.

Ученик Сергея Соловьева, Нугманов защитился во ВГИКЕ картиной "Йа-хха!" о своих друзьях ленинградских рок-музыкантах. Картина эта на многих тогда произвела впечатление: подкупал взгляд режиссера на мир ленинградской рок-молодежи, в котором, кроме радости новой экзотической фактуры, таилась перспектива новой - во всяком случае, для советского идеологизированного кинематографа - эстетики. Фильм апеллировал к ассоциациям, которые могла возникнуть у круга посвященных заглядывал в будущее, застенчиво предвосхищая расслоение пока еще монолитной среды, и строил свою драматургию на переливах настроения, демонстративно пренебрегать традиционным сюжетом. Короче, это был взгляд изнутри лишенный высокомерия "отцов", чья позиция могла быть прогрессивной (желание разобраться, понять) или реакционной (осудить, заклеймить), но одинаково чуждой - может быть, потому, что в ней никто не нуждался. Я говорю сейчас не о реальности, а о мире, в который погружал нас фильм "Йя-хха!" с его вольной стихией жизнерадостного молодежного эпатажа, с его чердаками и подвалами - временами прибежищем "звезд" и постоянным местом прописки их очарованных почитателей.

Не исключаю, что именно "Йя-хха!" вдохновила Сергея Соловьева совершить экскурсию по ленинградским чердакам и подвалам, где он обнаружил многих персонажей будущей "Ассы", однако способ их существования в "Ассе", "Йя-хха!" и "Игле" принципиально разный. Тем не менее общее есть, и общее это - Цой, удивительным образом сохранивший и упрочивший свой романтический имидж в глазах кинозрителей, которым довелось увидеть все три картины.

Романтический герой всегда бунтарь, только на первый взгляд стремящийся к совершенству. Ведь совершенство - это спокойствие и равновесие, вызывающее чувство довольства. Ровному течению реки жизни романтический герой предпочитает крайности, а потому в нем всегда присутствует нечто фатальное, обреченное, ибо крайности враждебны жизни, заинтересованной только в самосохранении. Здесь возникает тонкая разделительная черта между традиционной романтикой и неоромантикой в духе "новой волны". Ирония неоромантики распространяется далее, чем на дистанцию презрения к обывательскому размеренному существованию, - она подвергается холодному издевательству и саму идею поэтической обреченности романтического героя, снижая пафос его поступков до тривиальности. Важно при этом, что надругательство над пафосом не от глупости или бездарности автора, а является в данном случае художественной задачей. Как бы то ни было, в "Йя-хха!" Рашид Нугманов еще достаточно далек от такого рода концепций, вполне жизнерадостных, потому что ироничное отношение к обреченности героя служит как бы гарантией его целостности и невредимости.

Тут Цой - традиционный романтик. Он снят в котельной, где с чувством подбрасывает уголь в топку; жарко горит огонь - слишком жарко, и слишком суров герой, чтобы предположить в нем заурядного истопника. Нет, в недрах Дома культуры уже бушует огонь, еще немного, еще одна лопата угля... "Дальше действовать будем мы", - поет герой, наводя ужас на редакцию "Искусства кино", всерьез решившую, что если на арену выйдут Цой и Ко, кому-то придется "отойти в сторонку".

Романтический имидж Цоя понадобился и автору "Асса", только атрибутами, знаками стихии, которая вот-вот вырвется наружу в верхние этажи культуры, их машинного отделения в теплые и уютные каюты, стали не языки пламени, а тысячи огоньков зажженных спичек и зажигалок на концерте Цоя: "Перемен, мы ждем перемен." Символика кадра перерастает его рамки - "верх" и "низ" могут поменяться местами (если "перемен" не будет "сверху"), противоположность таит в себе взаимообратимость.

Эта или примерно эта схема и имеется в виду (и уже мифологизируется в кино), когда говорят о соотношении культуры и контркультуры, под которой у нас в первую очередь понимают рок и все с ним связанное. Однако эта схема далеко не единственная. В фильме "Игла" Цой уже далеко не могильщик господствующей культуры с ее лживой иерархией ценностей. И его в отличие, скажем, от Юрия Шевчука не тревожит "предчувствие гражданской войны". В мире, лишенном, как правило, не только четвертого, но и третьего измерения, война для героя может быть только одна - с пейзажем, в котором можно, стоит только зазеваться, и раствориться, особенно если воевать с пафосом.

В "Игле" Цой впервые в кино предстал как неоромантик, хотя в группе "Кино" он им является уже неоднократно.

Лирический и в то же время немного сердитый молодой человек, герой Цоя гораздо естественнее смотрится в фильме на фоне доисторических глинобитных хижин, потрескавшегося дна высохшего моря, на фоне рассвета, на фоне заката, чем в пространство урбанического пейзажа. Однако восточная грация его такова, что без особых интеллектуальных усилий он преодолевает эту неестественность интуитивным знанием того, что город - это те же джунгли, в которых свои законы. Их нельзя нарушить, но нельзя и принимать всерьез, иначе самому можно стать винтиком гигантского и бессмысленного механизма, слиться с пейзажем. В фильме Цой выглядит максимально отдельно от него. Осмысленный взгляд и адекватные реакции выгодно отличают его от бессмысленно-безумного существования других персонажей, а его современные черные джинсы и черная куртка кажутся в цветной палитре фильма неоромантическим аккордом, как черный плащ его исторических предшественников.

Парадокс (в духе неоромантизма) заключается в том, что дистанция между героем и миром образуется не благодаря презрительной иронии героя по отношению к убогой действительности, а потому что он относится к ней без всякого презрения, вполне трепетно и даже душевно, в то время как окружающий героя мир презирает сам себя. Это новое качество романтический иронии лишающей возможности смотреть на мир свысока, приводит к эффекту отстранения героя. Странным он кажется уже не потому, что оценивает земное с высоты небесного, с высоты зачастую мнимой, основанной на мифе о собственной исключительности, а потому, что, имея смутное представление о небесном, но чувствуя в крови неистребимое желание идти туда, где небо сходится с землей, чтобы заглянуть за линию горизонта, герой Цоя обеими ногами прочно стоит на грешной земле. Все же остальные персонажи так или иначе утратили чувство реальности.

В этом фильме грезят все, но и сама действительность похожа на сон. Пытаясь отвадить героиню фильма, с которой героя связывает необязательное для обоих, но трогательное любовное чувство (любовь, как традиционный романтический путь от земного к небесному, тоже подвергается в фильме неоромантической переоценке), пытаясь отвадить свою подругу от наркотиков, герой Цоя отвозит ее на берег высохшего моря, где реальности предстает как некая сверхгаллюцинация. Наркотические грезы ли перенесли в пески остов рыболовецкого судна или это рукотворное надгробие когда-то существовавшему морю - какая, в сущности, разница, если то и другое мираж?

Традиционно романтический герой иррационален, но что прикажете ему делать, если иррациональна действительность? Помните в "Ассе" уголовника, вообразившего себя космонавтом? В "Игле" то же уголовник забирается на импровизированную трибуну и, воображая себя вождем, произносит бессмысленную и зажигательную речь, а потом падает в странный резервуар, заполненный прелой листвой. А Петр Мамонов? Даже если не знать его музыкального творчества, нельзя всерьез отнестись к его мафиозному персонажу, опереточная пластика которого сводит на нет какой бы то ни было пафос борьбы с ним как с социальным злом (наркотики!). Короче, стремясь создать у нас не столько иллюзию достоверности происходящего на экране, сколько поселить в нас убежденность в иллюзорности созданного на экране мира. Рашид Нугманов находит, на мой взгляд, адекватную идеям неоромантизма киностилистику, и его фильмы нельзя прочитать как притчу о романтическом принце, который пришел освободить свою принцессу из сонного царства. Ибо за пределами наркотического сна ее ждет наркотическое бодрствование, и выхода, по существу, нет.

В подтверждение этой идеи - и тут можно упрекнуть режиссера в плакатности и даже вторичности - камера время от времени делает панорамы по многочисленным экранам мониторов разных размеров, которые дополняют интерьер жилища героини. Экран телевизора неоднократно используется в кинематографе для трагического или иронического контрапункта жизни простого маленького человека и большого непростого государства. (Вспомним совсем недавний пример: в "Ассе" Африка, избитый в милиции за серьгу, парит ноги в тазу в окружении мамаши и бабки, а по ТВ показывают вручение Брежневу золотого оружия). Для Нугманова экраны ТВ - это бодрствование, которое мало чем отличается от наркотического сна. Герой Цоя существует в фильме отдельно от всех остальных персонажей именно потому, что ему ведомо не только третье (наркотическое, то есть выход в иную реальность, которая завораживает), но и четвертое измерение, а в этом масштабе презрение к реальности неуместно.

Но наиболее убедительной неоромантической рефлексией по поводу романтической идеи об обреченности героя-бунтаря явился финал картины, в котором Цой попадает в воронку изображений. Немного раньше возникает своеобразная "рифма" к тем кадрам, которые были в прологе. Помните? Герой фильма возникает из урбанистического пейзажа, идет на статичную камеру, останавливается перед ней, закуривает сигарету. Кто он, откуда - мы не знаем. А в финале он, стоя на коленях в снегу, на который капает кровь из только что нанесенной ему ножевой раны, прикуривает сигарету и, с трудом поднявшись на ноги, уходит от нас в никуда - по еловой аллее в серебристо-мертвенном свете фонарей. На этом режиссер мог поставить точку, рассчитывая, что в памяти у нас останется поэтический образ молодого человека, пострадавшего за правое дело, его взгляд, обращенный к убийце, - недоумение и понимание в этом взгляде, сквозь ресницы, на которые, не тая, падают снежинки. Смерть как плата, искупительная жертва ради торжества небесного над земным - здесь обычно заканчивается романтическая ирония. Неоромантическая простирается дальше.

За кадром появятся первые аккорды знаменитого шлягера Цоя "Группа крови", а в кадре - титр: "Советскому телевидению посвящается". Из экранной жизни героя Нугманов монтирует краткий и эффективный клип, который, снижая романтический пафос песни, обнаруживает и усиливает ее энергию, утверждая "жизнь после смерти". Чувство сострадания к "романтическому принцу" сменяется улыбкой, смысл которой можно истолковать примерно так: вы думали, что мы принесли в жертву нашего Цоя ради истины и добра? Как бы не так. Пусть Сергей Соловьев приносит в жертву Африку ради своих нелепых построений, в которых рок-культуре отводится место духовной антитезы в господствующей культуре с ее лживой иерархией ценностей, позволяющей Брежневу царить в эфире, а Говорухину - в реальности. Пусть Африка, убиенный царевич, будет немым укором "отцам". Пусть рок-культура, то есть молодежь, подхватит в этом фильме цоевский клич: "Перемен, мы ждем перемен!" между этой песне Цоя в "Ассе" и "Пожелай мне удачи в бою" в "Игле" - целая историческая парабола, хотя фильмы эти появились почти одновременно.

У Нугманова Цой никак не антитеза господствующей культуре. Конфронтации нет вообще, как нет в фильме деления на мир андеграунда и на мир сильных мира сего. Герой Цоя противостоит обыденному сознанию, в каком бы мире оно ни процветало, причем противостояние это отнюдь не на равных. Ибо герой просто обречен на торжество: оставаясь самим собой и не утрачивая чувства реальности для толпы, мечтающей об иллюзорном мире, он сам становится чем-то вроде наркотика. Нет ли здесь улыбки Мефистофеля? Может быть, но неоромантизм не отказывается от этой улыбки. Да и в судьбе нашей рок-культуры для такой улыбки найдется повод.

Кто бы мог подумать еще недавно, что пафос протеста, которым пронизаны русский рок периода "красной волны", окажется приемлемым, скажем, для ТВ? А ведь так и бывает в цивилизованном обществе. Господствующая культура всегда может себе позволить роскошь включить протест себя в свою структуру как составную часть. Постепенно возвращаясь к основам цивилизованного бытия, мы все чаще сталкиваемся с этим явлением. Кто, не опустившись до пошлости коммерческой эстрады, вписался в структуру и не утратил интереса к себе, не изменив себе, кто? Трудно найти - легче отыскать иглу в стогу сена.

Думаю, что первый полномерный полнометражный фильм Рашида Нугманова можно считать вполне этапным как для нашего кино, так и для нашей рок-культуры. Не впадая в компромисс с существующими эстетическими и идеологическими стереотипами как официоза, так и андеграунда, "Игла" содержит в себе перспективную форму творчества и поиски стиля, для оценки которого категорий "левый или "правый" уже кажется маловато.

"Советский экран"

N 9, 1989 г.

Артур Гаспарян

ОН НЕ ИЩЕТ СЛАВЫ

Завтра в универсальном Дворце спорта "Крылья Советов" начинаются совместные концерты ленинградской группы "Кино" и столичного "Альянса", организованные Московским рок-клубом. Интерес к ним оказался настолько велик, что билеты исчезли из театральных касс еще две недели назад.

Сейчас "Кино" осталось чуть ли не единственной советской рок-группой, на сольные концерты которой еще собираются полные залы практически в любом городе. Состав прежний: Виктор Цой (вокал, гитара), Георгий Гурьянов (барабаны), Игорь Тихомиров (бас-гитара), Юрий Каспарян (гитара).

"Альянс" - любимец московской публики прошлого года. Однако группа готовится к новому прыжку и, возможно, в ближайшее время вернет себе прежние позиции в нашем хит-параде.

Полтора года назад мой коллега Женя Додолев откровенно признался в "Звуковой дорожке" ("МК" от 25 марта 1988 г), что почему-то он всегда вспоминает Аманду Лир, слушая Виктора Цоя. Аманда Лир, судя по ее продолжительному молчанию, осталась, видимо, довольна комплиментом и не стала опровергать авторитетное суждение. Не так давно Витя и "Кино" побывали на родине Аманды в Италии, в городе Риме. Они пробыли там всего трое суток и, конечно, никак не могли встретиться с обворожительной итальянкой. Не потому, что было времени в обрез, а потому, что много-много лет назад начавшая свою певческую деятельность Аманда Лир умчалась из Италии на Британские острова вслед за Дэвидом Боуи, который предрек ей звездное будущее. Как был прав старик Боуи! Да и ладно.

Пусть теперь Аманда кусает свои локти, завидуя всей московской рок-публике. А завидовать есть чему! Долгожданный праздник - концерты "Кино" в Москве - начнется уже завтра.

Целый год скучали верные бойцы московского рок-фронта, лишенные общения с одним из своих любимцев и его славной командой. Скучали и не могли взять в толк, почему "Кино" объезжает Москву стороной. Но Цой не виноват. Год назад, тоже в октябре, на памятных концертах в Лужниках обожатели Витиного творчества, впав в экстаз, поломали несколько рядов алюминиево-брезентовых стульчиков, неизвестно зачем выставленных в партере. Очень рассердились тогда на Витю и решили, что это он во всем виноват: вместо того чтобы петь легкомысленные песенки, лучше бы занялся утихомириванием зрителей.

С тех пор, правда, решилась проблема, над которой "ЗД" безуспешно билась очень долгое время - партеры на всех роковых концертах стали наконец освобождать от архаичных сидячих рядов. Клин, как говорится, выбили клином. Но "киношники" оказались крайними, и все это время были лишены визы на въезд в пределы Москвы и области.

Но мир не без добрый людей. Героическими усилиями директора концертных программ Юрия Айзеншписа удалось пробить и эту мощную стену. В результате 19 октября с. г., выйдя из вагона "Красной стрелы", Виктор Цой благополучно ступил на московскую землю.

О радостной встрече в редакции "МК", куда Витя приехал прямо с вокзала, в тот же вечер сообщила "Экспресс-камера" устами Наташи Тюриной, а наутро - и мы.

С дороги Витя был очень уставший и совершенно неразговорчивый. Мы попили кофе (что видели все, кто смотрел "Экспресс-камеру"), а потом Цой сказал, что вообще не любит давать никаких интервью, потому что вопросы все одни и те же часто глупые, а напечатанные ответы совсем не совпадают со сказанным на самом деле.

Мы Вите искренно посочувствовали и спросили, с чего бы он начал свою деятельность, если бы его выбрали народным депутатом.

- Я бы, наверное, взял самоотвод, - ответил Цой. - Не мое это дело - политика, не умею я этим заниматься и ничего хорошего из этого не получится. Я уже занимаюсь своим делом, - резюмировал он.

Что касается "своего дела", то здесь творится следующее. Летом выпущен новый магнитофонный альбом "Звезда по имени Солнце", во Франции вышла уже настоящая пластинка с песнями разных лет, а в Нью-Йорке опубликована предпоследняя работа "Кино" - альбом "Группа крови" (пластинка отменного качества), магнитофонная запись которого заняла в итоговом хит-параде "ЗД" за 1988 г. второе место (см. "МК" от 6 января с. г.).

- А почему в Нью-Йорке-то? - не удержался я от глупого вопроса.

- Потому что я в плохих отношениях в фирмой "Мелодия" - сказал Витя, - и никогда ни на какие отношения с ней не пойду. Ни сейчас, ни в будущем...

Далее Цой пояснил, что находится в большой обиде на "Мелодию" за то, что у него даже никто не спросил разрешения на выпуск альбома "Ночь" как пластинки. Это неэтично и бескультурно, считает Цой. Вот американцы перед тем как выпустить "Группу крови", обратилась с официальным предложением.

Не считая омрачившую Витино житие неприятность с "Мелодией", все остальное в биографии "Кино" вроде нормально.

Успешно прошел кинодебют в фильме "Игла". Говорю это не ради протокола. Из всех кинематографических начинаний наших рок- и поп-именитостей "Игла" с Цоем представляется произведением, наиболее приближенным к понятию "искусство кино". У Цоя самые серьезные намерения на дальнейшую работу в кинематографе, которая ему очень понравилась.

Утверждение о несомненной популярности группы "Кино" и Виктора Цоя давно уже перестало быть откровением. Как сказал один близкий к "киношным" кругам человек, популярность песен Цоя идет от народа, они не нуждаются в искусственном насаждении и назойливой рекламе.

Похоже, Витя не очень обременен поисками славы. Хотя, безусловно, ему, как любому нормальному человеку, весьма приятно, что его произведения находят отклик у многих людей. Однако он заверил в беседе, что никогда не споет песню, которая ему не нравится. Даже если все будут предрекать ей стопроцентный успех в хит-парадах.

Цой вышел из андеграунда, но он не радикал в своем творчестве. Он предпочитает призывам и революционным лозунгам философские рассуждения, что очень соответствует его флегматичному характеру. С другой стороны, его философия - вполне конкретная политика, далекая от абстрактного миросозерцания.

Все это в сочетании с красивой музыкой, которую кое-кто из идеологических противников обзывает "коммерческой", очень нравится московским (и не только московским) рок-фанам. Поэтому они в считанные дни вымели все билеты на концерты "Кино" из касс Дворца спорта "Крылья Советов".

"Московский комсомолец" 26 октября 1989 г.

Михаил Садчиков

ЗВЕЗДА ПО ИМЕНИ "КИНО"

На родине героев...

Группа, казалось бы, на виду, но попробуй - "подступись" к ней. Недаром же из интервью в интервью, из одной газетной статьи в другую кочуют одни и те же факты из трудной истории группы ("Не признавали, зажимали"). По собственному опыту знаю: взять интервью у Виктора Цоя - задача непосильная. Так было и раньше, когда Цой только-только начинал, и теперь, когда он в "горячей" десятке. Нет, он может не отказать корреспонденту, но проговорив с ним битый час, обнаруживаешь в блокноте или на кассете диктофона весьма односложные ответы, за которыми явно читается нежелание (или неумение?) открываться и откровенничать в жанре интервью. Иной раз, не скрываясь, может сказать: "Это прессы не касается," ответив таким образом на сложно-психологический вопрос: "Бывали ли такие случаи, когда вы отступились от своего, смалодушничали?" Н-да, по части пространных бесед Цой уступает галантному и углубленному Гребенщикову (вот уж кто - чемпион мира в интервью!), резковатому и афористичному Шевчуку, парадоксальному и загадочному Курехину. Но в "жанре всенародной любви" в 1988-м и 1989-м Цою и "Кино" не было равных... Ну а уж раздобыть о "Кино" нетривиальные сведения - это моя забота, и, надеюсь, я с ней справлюсь...

Год Змеи был отмечен для "Кино" неслыханным количеством концертов. 56 раз выходили они на сцену. Это не просто рекордный год - за все предыдущие восемь лет существования вместе взятые "Кино" не сыграло столько концертов! А тут им рукоплескали залы Волгограда, Свердловска, Витебска, Минска, Харькова, Алма-Аты, Краснодара, Сочи, Красноярска, Москвы и Ленинграда.

- Неужели вы всегда выступали во дворах спорта? - спрашиваю я директора группы Юрия Белишкина.

- Почему?! В Минске дали четыре концерта на футбольном стадионе, где было на каждом по 18 тысяч зрителей, был превосходный звук, отличный прием. Нас услышали 70 тысяч зрителей!

И это происходит на фоне тотального падения интереса к рок-группам и рок-концертам в Советском Союзе! Теперь тот, кто собирает зал в 600-800 мест, ходит в героях. Ведь нынче произошла фантастическая поляризация интересов публики: еще два-три года назад группы жили одним миром, ждали как манны небесной ежегодных ленинградских рок-фестивалей, музыканты работали "сутки через трое" сторожами в котельных, а что теперь... Выступает в ноябре в СКК перед группой "Кино" "разогревающая" команда "Петля Нестерова" (перспективный коллектив, молодые ребята, искренне, внешне привлекательные, неглупые) и их освистывают, оплевывают, закидывают бенгальскими огнями "кинофаны"... Подай им Цоя и все тут!

Хотя фанаты Цоя еще кротки на фоне алисовских "головорезов", сокрушивших вагоны метро на сумму 20 тысяч после ноябрьского тура Кинчева в том же СКК. У "Кино" за год - минимум эксцессов и ЧП за кулисами. Конечно, любители автографов "достают", но в массе своей публика отдается эмоциями и истерии именно в момент концерта. Зрители устраивают многотысячное хоровое пение таких всенародных хитов, как "Группа крови", "Земля и Небо", "Последний герой" и еще десятка песен, слова которых все знают наизусть. Раздаются визги и дам и юных девчонок, заставляющие вспомнить ни больше ни меньше как "битломанию" или концерты ранних "Роллингов". Но потом в гостинице - тишина и покой (на фоне того, что творится в стане эстрадных звезд). "Кинофаны" спешат по домам - умиротворенные, расслабленные. Браво, Цой! Вот кто истинный воспитатель подрастающего поколения!

И все-таки Цою пришлось в этом году потратиться на такси- стопроцентная узнаваемость делает нереальным его появление в метро или магазине. Его коллега Игорь Тихомиров обзавелся автомобилем, а Цой со своим закадычным другом (верным Санчо Пансо!) Юрием Каспаряном передвигаются по жизни "на перекладных".

Их четверо. Ребята живут в этом своем "четырехугольнике" миром довольно-таки замкнутым, не подпуская ни друзей, не близких (Цой как-то признался, что у него даже друзей детства и школьных не сохранилось). В это трудно поверить, но у самой популярной группы одной шестой части земной суши нет своего технического персонала, нет гримерш, костюмеров, светооператоров, нет даже звукорежиссера. Группа не обзавелась ящиками аппаратуры, пультом - у ребят свои личные только инструменты! А зачем?! При их нынешней "раскрученности" нет отбоя от предложений поставить и звук, и свет, решить любые проблемы! Лишь бы только согласились выступить, только приехали! Они дали 56 концертов, а могли и 560, если б захотели - предложения, телеграммы, телексы идут на адрес театра-студии "Бенефис", где лежат их трудовые книжки, и день и ночь.

Впрочем, одного человека они все-таки "подпустили" к себе, вызвав удивление всех, кто хоть что-то понимает в отечественном шоу-бизнесе. Я имею в виду 42-летнего Юрия Белишкина, ставшего с сентября 1988-го администратором и директором группы "Кино". Лет десять-пятнадцать назад Юрий продюсировал челябинский "Ариэль", затем вернулся в Ленинград, работал со многими артистами, но так и не нашел себя и в последнее время отошел от концертного мира, занявшись продажей театральных билетов в самой обычной будке возле Балтийского вокзала, потом стал администратором театра-студии "Бенефис". Казалось, по натуре стишком уж он "возвышенный", слишком серьезный для такого беспокойно-тусовочного занятия как рок-менеджерство. Но не эти ли качества привели Цоя в Белишкине? Неожиданно для всех и для самого Юрия лидер "Кино" предложил ему стать директором супергруппы, хотя до того момента они вместе не работали даже на разовых концертах... А альянс оказался плодотворным!

Есть еще два человека, которых я обязан упоминуть как самых близких друзей группы - это американская певица, продюсер Джоан Стингрей и исполнитель главной роли в фильме "Асса", художник с мировым именем, ведущий актер "Поп-механики" Сергей Бугаев (Африка). Джоанн - законная и любимая жена Каспаряна (кстати, в январе Виктор и Юрий решили нанести ей визит вежливости, достав авиабилеты в Штаты), много делающая для западного промоушна советского рока (пластинка "Ред вейв" с участием "Кино", "Алисы", "Аквариума", "Странных игр", выпущенная в США, - ее рук дело). Африка же - еще в недалеком прошлом был вторым барабанщиком "Кино", а нынче сделал блестящую сольную карьеру. Оба, если случается свободное время, ходят на все концерты "Кино", а Африка в СКК даже выступил в роли ведущего-информатора, произнося перед началом концерта несколько теплых слов о своих закадычных друзьях (штатного ведущего, как вы понимаете, группа "Кино" тоже не держит). Умение дружить - ценное качество, ну а умение не дружить с лишними, случайными людьми - тоже не меньший дар.

Далекий близкий запад

Четыре концерта из вышеупомянутых 56-ти группа отыграла на Западе. В январе - в Дании, где "Кино" приняло участие в концерте в фонд пострадавших в Армении (Цой - человек не сентиментальный и политически неподкупный, но в одном из интервью так ответил на вопрос - какое событие в жизни общества особенно взволновало? - "Землетрясение в Армении: оно подвело нас к черте, стоя на которой рождается мысль о невозможности жить по-прежнему. Это был предел, призывающий исправлять то, что наворочено за всю историю. А иначе... Я не знаю, что может случиться..."). В апреле ребята сыграли два концерта в Париже в рамках фестиваля советского рока вместе с "Аукционом", "Звуками Му", в сентябре выступили в Италии в аналогичной рок-тусовке вместе со множеством других наших команд.

Четыре концерта, в то время как куда менее известные рок-команды России бороздят просторы Вселенной, - прямо скажем, не густо. Да и вышеназванные выступления прошли в обстановке, ничем не напоминающей прием всенародных героев на российской земле. Пожалуй, только копенгагенским концертом сами ребята остались довольны: была проведена грамотная рекламная работа. Статьи в прессе, интервью на радио, съемки на датском ТВ (представляете, прилетают "киношники" в Данию, едут на фирменном такси, а в радиоприемнике слышат свой хит "Спокойная ночь"). Во Франции тут же была сделана пластинка "Кино" (музыканты специально записали в Союзе сборник своих хитов и привезли фонограмму в Париж), которая вышла тиражом не то тысячу, не то две экземпляров, но разошлась хорошо.

А в остальном... Что говорить, группа на западном рынке уступала "Звукам Му", "Аукциону" в зрелищности, в приеме, и хотя такой отрезвляющий душ после пылких объятий советских фанов сам по себе тоже полезен, но все-таки продолжать эти западные вылазки Цой не слишком спешит. Да, есть на то причины объективные: в песнях "Кино" -главное тексты, музыка - куда ближе к русскому, чем к западному рок-стандарту, а шоу у группы принципиально отсутствует, но все-таки можно было найти какие-то хитроумные варианты. Ну, например, подготовить программу на английском языке, благо Цой, не говоря уж о Каспаряне, этим международным языком владеет отлично (в Дании Виктор давал интервью исключительно на "инглиш"). Или устроить обменный тур с какой-то западной группой: взять ее к себе в первое отделение и прокатить с триумфом по России, а затем попросить ответных "радостей" где-то "за бугром"...

Но Цой на такие варианты не идет. Он вообще-то всегда начеку ("Следи за собой, будь осторожен!"), а в отношении заграницы - особенно. Да, другие выезжают чаще, но будем откровенны и расскажем наконец читателю правду - как они там живут поживают. Практически без гонораров, на нищенские суточные, непонятно в каких гостиницах, экономя каждый цент или пфеннинг, чтобы наскрести на видеокассету, двухкассетник, видеоплейер, а дома, выгодно продав все это, "оправдать поездку". Такова реальность: не нравится - сиди дома! Цой - один из немногих у кого хватает сил не ехать при каждом удобном и неудобном случае, а если уж ехать, то тратить гонорары на фирменные сигареты, бары, концерты, а не голодать из жадности...

Помню, спросил его полтора года назад:

- Почему вы избегаете заграницы?

И услышал:

- Не хочется терять свое достоинство. Чем ехать на таких кабальных условиях в роли бедного советского артиста, лучше не ехать вообще... А путешествовать можно и туристом, благо друзей у нас по всему свету хватает.

Он и теперь гнет ту же линию...

Если Магомет не идет к горе...

В 1988-м фирма "Мелодия" сподобилась выпустить диск-гигант "Кино" - альбом "Ночь". Фаны и работники торговли ликовали, диск расхватали в момент, но Цой был просто взбешен.

- Меня даже не поставили в известность... Меня никто не спросил: хочу ли я этого?

- А если бы спросили?

- Конечно, я бы ответил нет. Альбом "Ночь" мы записывали давно и предназначался он вовсе не для "Мелодии", не для граммофонных проигрывателей.

Выяснилось, что фонограмму предложил фирме звукорежиссер Андрей Тропилло, который имел тоже свои права на этот альбом, но тем не менее этическая сторона дела не была здесь идеальна.

Между тем в то самое время, когда заводы "Мелодии" штамповали тысячи пластинок "Ночи", магнитофонный самиздат великой страны занимался распространением альбома "Группа крови", явившего группу Виктора Цоя в новом качестве и, собственно, принесшего "Кино" их сегодняшнюю известность. Но "Мелодии" дела нет до того, что "Группа крови" признана одним из лучших рок-альбомов 80-х - она эту программу проигнорировала. В 1989-м на рынок звукозаписи был выброшен новый цикл - "Звезда по имени Солнце", который повторил триумф "Группы крови", но не вызвал никаких эмоций у суперфирмы. Цою и Белишкину никто с "Мелодии" не звонит, не предлагает сотрудничать в области звукозаписи, не предлагает студии, а сами "киношники" - люди гордые, и не без оснований...

В итоге фирма недополучает миллионы рублей, а "Кино" в течение двух недель записывает альбом "Звезда по имени Солнце" в студии В. Леонтьева за свои кровные рубли, а затем отдает оригинал в кооператив "Гармония", не получая за всесоюзное тиражирование ни копейки... О времена, о нравы!

С телевидением вроде отношения получше - в октябре посетили программу "Взгляд", сняли там три номера, снялись и для Ленинградского ТВ, но все это - студийные, весьма "топорные съемки, а группа такого ранга могла бы рассчитывать на высококлассные видеоклипы. Пока - та же история. Режиссера, который предложил бы интересную работу на ТВ, не находится, а предлагать себя ребята не приучены...

Хорошо хоть в кино "Кино" везет. После "АССЫ", где Цой показан как супергерой перед многотысячной толпой людей с фонариками, такое стало являться наяву. А после "Иглы" режиссер этой картины Рашид Нугманов предложил всей группе, а не только одному Виктору, сняться в его новой картине, и, если все пойдет как задумано, то первые четыре-пять месяцев нового года ребята как раз и проведут на съемочной площадке.

Рок или поп?

Как же объяснить феномен "Кино"? Многие музыкальные эксперты склонны предположить следующее: группа отошла от жестких схем поп- и рок-музыки и предложила свой синтезированный вариант. Действительно, ритм "электро-попа", появившийся в альбоме "Группа крови" и вызвавший такой резонанс у публики, необычен для рок-групп, а уж тем более для команд питерского рок-клуба, откуда вышли "киношники".

Откуда же эти "враждебные" диско-мотивы? Знающие люди говорят, что сей бес вселился в группу "Кино" с творческим становлением Георгия Гурьянова (кстати, на той самой роковой пластинке "Ночь" почему-то написано: "Густав Гурьянов" и Георгий очень обижается этой опечатке, ведь Густав - это всего лишь его прозвище), который, как это ни прискорбно сознать, любит диско-музыку. Единственный из всей группы, он возит на гастроли магнитофон и имеет набор диско-кассет. Как он, человек интеллигентный, образованный, с художественным вкусом (сам - художник, участвует в выставках), слушает всю эту чепуху? Этого никто не знает. Однако диско-ритмика все явственнее чувствуется в песнях "Кино"...

Другая версия гласит, что Цой нарочито упрощает свои тексты, низведя их до набора слов-символов, складывающихся в нарочито интимные монологи, а это также - тяжкое наследие эстрады. Что ж, как версия принимается, но, пожалуй, не более... Потому что простота Цоя куда ближе к народной былинности либо к бардовской балладности, чем к тому, что принято назвать советской эстрадной песней. Не случайно же в альбоме "Звезда по имени Солнце" вдруг обрели реальность чисто русские мотивы и в мелодике, и в текстах - фольклор древний и самый современный логично сомкнулись.

Итог известен: "Кино сегодня - самая "народная" группа страны, а Цой мог бы запросто выдвинуть свою кандидатуру в народные артисты, а то ведь он даже не лауреат никакого там всесоюзного или международного конкурсов. В прошлом сезоне конкурировать с "Кино" по части успеха у советской аудитории из групп мог только "Наутилус Помпилиус", но после того, как главный соперник добровольно ушел со сцены, равных Цою и Ко что-то не видно. "Алиса" при всей ее скандальности и "ДДТ" при всей напористости - все-таки узкие, более специальные группы, не рассчитанные на всеобщее воздыхание.

Словом, светлое будущее "Кино" гарантировано. Цой может ничего не писать два-три года, а то и больше, и жить превосходно... Так что на его же вопрос: "Покажи мне людей, уверенных в завтрашнем дне!", я мог бы легко ответить, "показав" на Цоя, Каспаряна, Гурьянова и Тихомирова.

Но зная Цоя и его друзей, трудно представить, что они "тащатся" от сегодняшней славы... Невозможно вообразить - куда завтра ринутся? Амплуа суперзвезд - очень приятное всякому индивиду, тем не менее - не их вожделенная роль. Значит, можно ждать перемен?

"Антракт"

N 1, 1990 г.

Артем Троицкий

ОТВЕРГАЯ СОБЛАЗНЫ...

Лет десять назад в Ленинграде появились панки. Было их немного, десятка три, но энергии и шума хватило, чтобы "колыбель революции" содрогнулась. Одеты они были вызывающе, вели себя непристойно, дрались, пели про неаппетитное (панк-рок!): про помойки, дохлых гадов и про то, что "в злобе приятненько жить". Клички имели соответствующие: Пиночет, Свинья, Осел... Самым загадочным персонажем в тусовке был Цой (как стало ясно впоследствии, это не кличка) - молчаливый, отчужденный, исполненный чувства собственного достоинства, одетый в черное. Он играл на ритм-гитаре и где-то в канун 1981 года сочинил свою первую песню "Мои друзья всегда идут по жизни маршем..." (могу продолжить: "и остановки только у пивных ларьков").

С тех пор Цой написал еще порядка сотни песен, стал одним из самых известных и почитаемых людей советского рока, а в остальном изменился мало. Кого-то сломал быт, кого-то испортила слава, третьих соблазнили деньги... Что до Цоя, то он ничем не запятнал своего старого черного "прикида". Музыка "Кино" с годами крепчала, стилистически оставаясь в том же русле. "Последний герой", "Сюжет для новой песни", "Электричка" и многие другие вещи, написанные 7-8 лет назад, были бы к месту и в последнем альбоме.

Откуда же взялась эта метафизическая непоколебимость Цоя? "Восточное" происхождение? "Панковская" закалка? Мне кажется, дело в другом. Если я правильно понимаю натуру Цоя, то могу сказать, что перед нами редкий тип прирожденного героя. Это человек, идущий по жизни не то чтобы победительно, но с полным ощущением себя персонажем приключенческого романа или кинобоевика. Он одинок, независим, благороден, причем это не поза, а норма жизни! Соответственно все жизненные блага, соблазны, конъюнктуру и т. п. он воспринимает спокойно и с легким презрением, как и подобает настоящему ковбою...

Как-то мы с Цоем говорили о литературных и прочих кумирах, и я упомянул своего любимейшего Дон Кихота. "Нет, это не мой персонаж, - сказал Цой, - он не сконцентрирован, он слаб." Его персонаж Брюс Ли, великий мастер кун-фу, неожиданно вставший в один ряд с легендами мирового кино. Он не был актером, играл в фильмах самого себя, живя там своей жизнью и делая свое дело. Брюс Ли участвовал в сугубо безыскусных боевиках и не блистал артистизмом, но сама магия его присутствия по своей силе не уступала великолепному воздействия Орсона Уэллса и Марлона Брандо.

Цой тоже не актер. Я не припомню эпизода ни в "Ассе", ни в "Игле", который заставил бы меня продумать: "Нет, настоящий Цой в жизни так бы не поступил..." Да, с даром перевоплощения дела у него обстоят неважно. В компании Лебедева, Смоктуновского и Калягина ему делать нечего. Он "зацепил" публику чем-то другим. Может, именно тем, что в нем нет ни капли суеты или наигрыша, а есть надежность, спокойствие и честность. Неудивительно, что в наши склонные к истерике времена многие видят в нем если не спасителя, то, во всяком случае, настоящего героя. Слава Богу, что Цой бесконечно далек от политики.

Вообще говоря, неистребимая театральность наших киноактеров давно и сильно утомила. По сравнению с естественной западной (особенно американской) манерой виртуозность наших лицедеев воспринимается как старательное кривлянье. Может быть, стоит подумать о феномене Цоя с этой точки зрения.

"Советский экран"

N 8, 1990 г.

Артур Гаспарян

"КИНО" ГОТОВО

Позавчера Виктор Цой завершил кратковременный визит в Токио и вернулся в Москву с тем, чтобы принять участие в торжествах по случаю пятнадцатилетнего юбилея "Звуковой дорожки".

Крупнейшая японская концертная фирма "Амьюз" при деятельном участии американской певицы Джоанны Стингрей пригласила В. Цоя приехать в Токио для знакомства. В начале этого года в Японии был выпущен компакт-диск с оригинальной записью альбома "Группа крови" (1988). Фирма "Амьюз" намеревается организовать ныне концертное турне группы "Кино" по Японии.

Для подписания контракта (церемония назначена на 6 мая) с ответным визитом в Москву прибывает депутация из шести человек, представляющая интересы "Амьюз". Японские гости посетят завтра сольный концерт "Кино", который будет дан в рамках 15-летнего юбилея "ЗД".

Виктор Цой, делясь вчера впечатлениями о японском визите, сказал корреспонденту "МК":

- О делах все эти три дня вообще не говорили. Казалось, что меня пригласили только для развлечений.

Музыкант посетил концерт популярной в Японии группы "Все южные звезды". На него произвела обалденное впечатление постановка этого шоу, которую можно сравнить "разве что с постановками "Пинк Флойд".

- Их мелодичные песни были прекрасны, - сказал Цой и определил музыку "Всех южных звезд" как "современный вариант Фрэнка Синатры в японской интерпретации". Очень интересно.

При этом лидер питерского рока объяснил, что "когда японцы пытаются играть какие-то роки - это конечно, смешно", поэтому ему было весьма приятно не быть обремененным созерцанием чего-то рокоподобного, а посмотреть действительно добротный и профессиональный эстрадный ансамбль с оригинальным живописным звучанием. "Да, есть чему поучиться", задумчиво заключил Виктор Цой.

Лидер "Всех южных звезд" Кейсуке Кувата очень сдружился с Цоем и подарил ему великолепную черную гитару. В. Цой был весьма тронут подарком, ибо, как известно, питает особую слабость ко всему черному.

Завтра на юбилее "ЗД" в спорткомплексе "Олимпийский" группа "Кино" даст два сольных концерта. Это первое появление петербургской рок-группы в Москве за последние полгода. Как минимум 25 тысяч зрителей увидят завтра своих любимцев на одной из крупнейших столичных площадках. Вопреки массированной атаке попсы, жестоко расправляющейся уже которой год с настоящей и толковой музыкой, популярность "Кино" не уменьшается, а даже резко пошла вверх в последнее время. Между тем "Кино" отнюдь не поступается своими творческими принципами. Однако грамотная работа их продюсера Юрия Айзеншпицса, сущей акулы шоу-бизнеса, привнесла в судьбу "киношников" стабильность и чувство уверенности в завтрашнем дне.

Летом В. Цой намеревался приступить к работе над новым альбомом. Программа завтрашних концертов составлена преимущественно из произведений, вошедших в два последних бестселлера - "Группа крови" и "Звезда по имени Солнце".

"Московский комсомолец" 5 мая 1990 г.

Н. Солдатенков
"КИНО" БЕЗ ЦОЯ?

"Столкновение автомобиля "Москвич-2141" темно-синего цвета с рейсовым автобусом "Икарус-280" произошло в 12 час. 28 мин. 15 августа 1990 г. на 35-м километре трассы Слока-Талси. Автомобиль двигался по трассе со скоростью не менее 130 км/час, водитель Цой Виктор Робертович не справился с управлением. Смерть В. Р. Цоя наступила мгновенно, водитель автобуса не пострадал...

В. Цой был абсолютно трезв накануне гибели. Во всяком случае, он не употреблял алкоголь в течение последних 48 часов до смерти. Анализ клеток свидетельствует о том, что он уснул за рулем, вероятно, от переутомления".

Строки милицейского протокола и судебно-медицинской экспертизы сухо констатировали факты. Для людей, далеких от рок-культуры, они означали очередную жертву так называемого ДТП (дорожно-транспортного происшествия), каких на наших дорогах ежедневно случается немало. Но для тысяч других они несли нечто другое, а именно - Виктора Цоя, лидера ленинградской рок-группы, больше нет в живых.

Ему было 29 лет, почти 10 из них - в рок-н-ролле. Магнитофонные альбомы, роли в кино. Стремительный взлет от кочегара, в свободное время выступающего в небольших клубах, до лидера группы, способной собирать стадионы поклонников.

Можно по-разному, конечно, относиться к песням Цоя и его вокальным данным. Но никто не будет оспаривать тот факт, что его влияние на молодые умы было огромно. Иначе не возник бы палаточный городок на Богословском кладбище в Ленинграде, где он похоронен, не появилась бы "стена Цоя" на Арбате, не происходило бы то же самое в других городах страны. Чем он "брал" этих ребят?

"Нам за честность могут простить практически все, и, скажем, недостаточно профессиональную игру, и даже недостаточно профессиональные стихи. Этому есть масса примеров. Но когда пропадает честность - уже ничего не прощают". Быть может, эти слова, сказанные В. Цоем в интервью "АиФ" (N 39 за 1987 г.), и является секретом его популярности: он всегда оставался честным в своих песнях.

К сожалению, его примеру следуют далеко не все. Так, сразу после его гибели по стране прокатилась волна явно сомнительных концертов, "посвященных памяти лидера "Кино". На рынок сейчас выбрасываются его плакаты, фотографии и т. д. при этом совершенно не учитываются интересы родных и близких артиста. По словам продюсера группы Ю. Айзеншписа, в этот процесс включилось и ТВ, не так давно показав "Последний концерт В. Цоя". Вот, мол, какие телевизионщики молодцы: успели-таки отснять. Однако после выступления на МУЗЭКО-90 в Донецке группа "Кино" дала еще порядка 10 концертов.

"Но самое неприятное в этой истории, - сказал Ю. Айзеншпис, - другое. Когда мы приехали на фестиваль, то увидели, что концерт будет снимать телевидение. Но с нами это никто не согласовывал, и в договоре съемки не предусматривались. Поэтому первым желанием группы было отказаться от выступления, но это означало подвести всех своих поклонников, что для Виктора было неприемлемым. И музыканты согласились сниматься и выступать только при условии, что телевизионщики отдадут бесплатно оригинал записи. Но режиссер редакции музыкальных программ Н. Примак это всячески затягивала. А главный режиссер ГКЗ "Россия" С. Винников вообще предложил: поскольку на съемку были затрачены определенные средства, то пусть "Кино" отдаст за пленку свой гонорар за выступление - это 30 тыс. рублей. Это уже попросту было прямым вымогательством".

Однако есть и хорошие новости. Чтобы сохранить то, что было сделано Виктором (ведь он был не только поэтом и музыкантом, но еще и писал картины, лепил, вырезал по дереву), решено создать Фонд памяти В. Цоя. В задачи фонда входит также и помощь молодым музыкантам.

"Что теперь будет с группой "Кино"? - продолжал Ю. Айзеншпис. - Увы, такой группы уже нет. Оставшиеся музыканты сейчас работают над последним альбомом "Кино", пластинку с 9 новыми песнями любители этого коллектива получат к концу года. Будут также реставрированы старые песни "Кино", после чего пути музыкантов, вероятно, разойдутся".

"АиФ"
N 40, 1990 г.

"КИНО" БЕЗ ДУБЛЕЙ

Группа "КИНО" (Ленинград) возникла в 1981 году как дуэт двух молодых гитаристов Алексея Рыбина и Виктора Цоя, дотоле игравших в разных самодеятельных ансамблях, не оставивших заметного следа в рок-музыке.

ВИКТОР ЦОЙ (рожд.1962 г.) писал удивительно простые и мелодичные песни, которые быстро завоевали популярность у слушателей. Борис Гребенщиков, услышав их, не только отдал им должное, но и приложил много усилий для того, чтобы группа вошла в рок-клуб. Первое выступление "Кино" в рок-клубе состоялось в апреле 1982 года. За неимением барабанщика его функции выполняли драммашина, а на басу играл Михаил Васильев, тогдашний басист "Аквариума". В качестве гостя-гитариста при исполнении одной из песен возник на сцене Михаил Науменко.

В следующем году Виктор и Алексей много выступали и подбирали состав, но закрепиться в нем удалось лишь гитаристу Юрию Каспаряну, с которым Цой продолжал "акустические" концерты после того, как Рыбин покинул группу.

В 1984 году в группе наконец появился барабанщик Георгий Гурьянов, а на басу стал играть Александр Титов, совмещавший это с выступлениями в "Аквариуме". Наличие такой ритм-секции придавало звучанию группы профессионализм и твердость ритма.

Группа стала лауреатом 2 (1984 год) и 3 (1985 год) смотров-конкурсов любительских групп Ленинграда и области, а песня Цоя "Я объявляю свой дом безъядерной зоной" была названа лучшей песней фестиваля 1984 года.

Осенью 1985 года место Титова на басу занял Игорь Тихомиров, музыкант такого же класса, постоянно выступавший с группой "Джунгли".

("Аврора 10, 1986 г.)

"Московский комсомолец" 25.03.88.

В 1982 году молодой человек, которому было 19 лет и которого звали Виктор Цой, с помощью группы "Аквариум" записал сольный акустический магнитоальбом "Сорок пять", ставший популярным благодаря таким песням, как "А когда-то ты был битником", "Солнечные дни". В течение двух лет Цой подбирает состав своей будущей группы и, наконец, записывает магнитоальбом "Начальник "Камчатки". Затем следуют предельно иронический альбом "Это не любовь" (1985 г.) и "Ночь" (1986 г.). Летом 1987 года группа успешно выступила на ленинградском фестивале, включив в концерт мощные хиты "Будь осторожен", "В наших глазах", "Группа крови". Затем у "Кино" наступает сравнительно долгий перерыв, так как Цой уезжает в Алма-Ату на съемки. Но остальные времени даром не теряли. Музыканты "Кино" (Юрий Каспарян, Игорь Тихомиров, Юрий Гурьянов) участвуют в концертах и записях "Популярной музыки" Сергея Курехина. В их активе и подготовленная в отсутствие Цоя программа поп-группы "Союз композиторов".

"Парус", 5.88 г.

С ЭСТРАДЫ В ДЕПУТАТЫ?

Слышал, что солиста группы "Кино" В. Цоя ленинградские рокеры выдвинули кандидатом в народные депутаты. Что или кто помешал стать ему депутатом?

В. Ильин.

Как удалось выяснить "Диалогу" с помощью нашего собственного корреспондента в Ленинграде С. Разина, Цой кандидатом в депутаты не выдвигался , хотя слух об этом были.

"Комсомольская правда" 11.06.89 г.

У "Кино" это были вообще первые доступные массам гастроли в Москве, да к тому же первые после выхода "Группа крови". Народ (изобиловавший сочными тинэйджерками в миниплатьицах) соответственно безумствовал, что, в частности, выразилось в низко отмеченных "Московским комсомольцем" инцидентах с деструктуризацией стульев.

В целом "Кино" оставило рваные впечатления. Главное из них - спокойное состояние группы на месте, окруженное таким ореолом, что бояться ну совершенно нечего. Весь концерт - проходящая на громогласное "Ура!!!" халява, объективно годная разве что для подачи в зал на 300 мест в 1986 году. Но магия Цоя творит чудеса: Виктора (желательно все-таки настоящего, живого) достаточно просто ставить на постамент - с мечтательным взглядом и по-мужски оттопыренной губой плюс пустить кинообразный фон из порталов - все, массовый девичий оргазм и миллионные сборы. Вообще же, если говорить серьезно, ситуация с этим концертами сложились так, что ряд организационных накладок поставил "Кино" перед сложным выбором: либо настроиться, но не выспаться, либо выспаться , но не настроиться. И не нам упрекать Цоя за то, что он выбрал последнее...

"Советская молодежь".

"КИНО БЕЗ ДУБЛЕЙ

Неудавшийся студент, изгнанный из художественного училища за неуспеваемость и разгильдяйство, он же - надежный кочегар одной из ленинградской котельной создал рок-группу с простеньким названием "Кино". Было это на заре восьмидесятых. Сегодня Виктор Цой самый молодой (ему 27 лет) и самый необычный лидер советской молодежной музыки.

Впрочем, необычности вроде бы никакой нет. Все, кто пишет о группе "Кино" и Цое - а пишут много и повсеместно, - неизбежно припоминают песню из фильма "Асса":

Перемен требуют наши сердца.

Перемен требуют наши глаза.

В нашем смехе, и в наших слезах,

И в пульсации вен -

Перемен, мы ждем перемен.

От этой песни и танцуют. Дескать, основной пафос "Кино" - яростный напор "детей застоя" и борьба со всякими негативными явлениями. Теперь на эту версию работает еще и фильм "Игла", где Цой сыграл главную роль одинокого бойца с наркобизнесом. Основоположник "Кино" давно уже причислен к буревестникам новой волны советской рок-музыки, оттолкнувшейся от гранитных парапетов Невы. "Красная волна" - так, кстати сказать, и называлась первая пластинка, на которой прозвучали песни группы. Издана пластинка в Америке в 1985 году с легкой руки продюсера Джоаны Стингрей. В общем, нет ничего проще, чем воздать очередной раз социальной активности Виктора Цоя, привести несколько убедительных цитат из его песен и на том успокоиться.

Но мне кажется, мы слышим то, что хотим слышать. Мы все пытаемся измерить доморощенным аршином - "рок - это музыка молодежного протеста". Хотелось бы уклониться от наезженной колеи, тем паче что каждый новый шаг группы "Кино" всегда в строну, всегда вопреки ожиданиям. Когда в 1982 году Борис Гребенщиков, показывая пример истинного меценатства, помог безвестному сочинителю песен Виктору Цою и его приятелю Алексею Рыбину записать магнитофонный альбом "Сорок пять", никто особого взлета ребятам не сулил. Снобы воротили нос - "это для пэтэушников". И то правда. "Время есть, а денег нет и в гости некуда пойти", "Я бездельник, у-у, мама-мама", - самозабвенно излагал Цой нехитрую философию неприкаянного подростка, одинокого обитателя огромного города, которому остается только "Сажать алюминиевые огурцы на брезентовом поле". Но именно эти песни и принесли ему первый успех, потому что пел их не загримированный под подростка умудренный дяденька, а обыкновенный подросток, какой есть, с не ахти какими устремлениями, с небогатым словарным запасом. Однако уже в следующем альбоме - "Начальник Камчатки" ("Камчатка" - неофициальное название котельной, где кочегарил Цой) подросток этот неожиданно, хотя и робко, позволяет себе "свое суждение иметь". В это время, к осени 1985 года, группа обретает нынешний состав: Цой - вокал и гитара, Каспарян - гитара, Тихомиров - бас-гитара, Гурьянов - ударные. Песня группы "Я объявляю свой дом безъядерной зоной" на фестивале ленинградского рок-клуба стала лучшей. Вот как заговорил вчерашний подросток! Нет, он по-прежнему остался одинок. Но теперь не жаловался, не скулил, а решил доказать, то и один в поле воин. Точнее, антивоин.

Как долго и изощренно клеймили у нас индивидуализм! Он был и "жестокий" и "бесчеловечный", и "идейно-вредный". А в чем, собственно, вред? Дело в том, что человек, полагающийся только на свои силы и поступающий всегда по своему усмотрению, опасен для общества, привыкшего шагать строем. А ведь именно как ходьба строем понимался у нас до недавнего времени коллективизм. Идущий не в ногу не станет покорно подставлять голову под ключ, завинчивающийся пресловутые "гайки", не бросится исполнять глупые распоряжения и не замолчит, если на него прицыкнут. Про таких говорили "себе на уме", но, по-моему, эта поговорка должна быть занесена в "красную книгу", потому что мы давно уже привыкли жить чужим умом.

Герой Виктора Цоя - индивидуалист. И он не желает подстраиваться под чужие законы не только на глобальном, общественном уровне, но и в быту:

Ты так любишь эти фильмы -

Мне знакомы эти песни.

Ты так любишь кинотеатры -

Мы вряд ли сможем быть вместе.

"Это не любовь" - так называется альбом "Кино" 1985 года, в котором ясно звучит приговор: любовь не может быть основана на порабощении одного человека другим, личность должна иметь право на самоопределение. Но мысль эта подана не в виде нравоучения или истины в последней инстанции. Цой отстаивает свою точку зрения, но с таким яростным напряжением и с такой пугающей болью, что даже самые обыденные слова вдруг обретают почти осязаемую тяжесть. Быть может, главное сейчас - именно не изобретать новые истины, а пробуждать в нас забытые, вечные. Делать это адски трудно. То, что мы истосковались по простым истинам, подтверждает и нынешняя бешеная популярность "Кино". Налицо чисто внешний успех: записи на телевидении, победы на всевозможных фестивалях, триумфальные гастроли, восторженные отзывы в прессе. Но не это главное. В прошлом году появилась возможность послушать и сравнить сразу две работы группы: фирма "Мелодия" выпустила ни с того ни с сего (то есть вопреки воле музыкантов) альбом "Ночь", над которым работа закончилась еще в 1984 году. Наша монопольная студия проявила истинной монопольную прыткость, даже не заручившись согласием группы на выпуск плат пластинки. Опять то же самое стремление - подгонять явление под свои представления о нем. Но Цой, как всегда, ожиданий не оправдал. Он уже ушел далеко вперед, что и доказал в новом магнитоальбоме "Группа крови". Изменилась тематика песен, стихи, музыка. Многие песни из этого альбома вполне закономерно стали хитами: "Группа крови", Прохожий", "Война". Я видел подростков в пригородной электричке, повторяющих как заклинание:

Мы хотели пить - не было воды,

Мы хотели света - не было звезды,

Мы выходили под дождь и пили воду из луж...

Вместо прежнего "я" появилось "мы", но за этим "мы" не стоит плотная шеренга фанатиков. Это скорее единение "отдельных людей", между которыми существуют дружеские, а не чинопоклонные отношения. Я бы посоветовал дослушать альбом до конца, прежде чем записать Цоя в певцы поколения перестройки:

Смерть стоит того, чтобы жить.

А любить стоит того, чтобы петь.

Такая формула мне кажется более простым и в то же время более сложным объяснением пафоса нового "Кино". По крайней мере, тут речь идет не о социальной активности из конъюнктурных соображений. Тут и взросление и самосознание. А вот корни этого взросления ищут где угодно, но почему-то никто не обращал внимания, что и в манере пения, и в поведении на сцене, и в скупой на эпитеты поэзии Цоя вязко и властно течет восточная кровь. Интерес к Востоку у нашей молодежи накапливается как бы исподволь, поначалу пробудившись в "системных" людях, почитающих Рериха и Рави Шанкара, а затем, благодаря победному шествию японской технологии и распространению "крутых" видеофильмов с участием Брюса Ли, охватил всех поголовно. В том, что когда-то считалось смешным или бессмысленным, теперь вдруг заметили глубину и необычную философию. У молодежи стал прорезаться зуб мудрости, а западная, слишком утилитарная и прагматичная система ценностей ее ужу не устраивала. В фильме "Игла" многие без труда угадают в пластике, в движении героя Цоя явное сходство с экранным образом "Короля кунг-фу" Брюса Ли. Он так же немногословен - перефразируя Бабеля, "говорит мало, но хочется, чтобы сказал еще". Так же самоуглублен, надежен, нежен к любимой и непримирим к врагам. Он может постоять за себя. Не только физически. Те, кто видит успех фильмов с участием Брюса Ли только в том, что там красиво и много дерутся, по-моему, не прав. В них есть очень наивный, но все равно пример внутренней свободы и независимости. В них звучит гимн личности, уникальной и неповторимой. Все это есть и в песнях Виктора Цоя. Когда он поет:

Группа крови на рукаве,

Мой порядковый номер на рукаве, - я понимаю, что группа крови - единственная группа, которую он признает, и единственный порядковый номер, который он согласен носить. В остальном он всегда будет верен только себе. Может быть потому, что Цой признает только диктатуру группы крови и никакую иную, я не берусь предсказать его дальнейшие шаги, и тем более определять не рискну его место в нашей молодежной культуре. Его кино снимается без дублей, а значит, всегда по-новому.

Игорь Мартынов,

"Комсомольская жизнь",

N 11, 06.89 г.

ОТ ШТИЛЯ

Накануне Первомая несравненная рок-звезда Виктор Цой, плотно укутавшись в свой магический черный плащ, миновал контрольный пункт в аэропорту "Шереметьево-2" и, спустя полчаса, взмыл на крыльях доблестного "Аэрофлота" в направлении Японских островов. В Токио его уже ждала Джоана Стингрей, жена гитариста Юры Каспаряна, а также американская певица независимого рока, а также большая поклонница группы "Кино" (в силу своего семейного положения). Джоана в данном случае прикладывает усилия к организации гастролей Витиной команды в стране Восходящего Солнца.

Однако все вышесообщенное не означает, что Витя позабыл о 15-летнем юбилее "Звуковой дорожки". Он намерен вернуться в Москву 3 мая. Билеты уже на руках. Погоду, вроде, обещают летную.

До сих пор народ кайфует при воспоминании об аншлаговых сольниках "Кино" в октябре прошлого года в Лужниках. "Кино" - легенда питерского рока, который поклоняются миллионы. Они в восторге встречают Цоя и команду от Москвы до самых до окраин. В Киеве недавно, невзирая на глубокую ночь, проводы Цоя переросли в многотысячный митинг на привокзальной площади. При этом общественный порядок соблюдался безукоризненно. То же самое повсюду и везде, где ступает цоевая нога, а также ноги его коллег по группе: Юрия Каспаряна, Георгия Гурьянова, Игоря Тихомирова.

"Московский комсомолец", 1.05.90 г.

ВОТ ТАКОЕ "КИНО"

Однажды Борис Гребенщиков сказал про группу "Кино": "Ни у кого в песнях нет столько чистоты и нежности". Он же был "крестным отцом" группы. В 1982 году Б. Гребенщиков помог Виктору Цою и Алексею Рыбину записать магнитный альбом "45". Автором всех песен был Цой. Было тогда ему 20 лет. Студент, изгнанный из художественного училища за разгильдяйство, служил кочегаром в одной из ленинградских котельных, которая в просторечии именовалась "Камчатка". Следующий альбом так и назывался "Начальник Камчатки".

Первая пластинка "Кино" вышла в 1985 году в Америке под беспроигрышным для Запада названием "Красная волна". В том же году группа записала альбом "Это не любовь". В 1987 году, несмотря на то, что у "Кино" в родном Ленинграде было за весь год всего лишь два концерта, по итогам опроса журнала "РИО", "Кино" было признано лучшей группой, а песня "Следи за собой" - песней года.

В 1988 году фирма "Мелодия", то ли раздобрившись, то ли спохватившись, выпустила альбом "Ночь". Ни к селу, как говорится, ни к городу. Потому что работа над этим альбомом была закончена аж в 84-м. А в 88-м, естественно, группа уже ушла далеко вперед и была совсем не той, что четыре года назад. Сам Цой узнал о "подарке" "Мелодии" из газет - фирма не вела с группой никаких предварительных переговоров, не посчитала нужным получить разрешение автора, оформила пластинку и составила текст, как ей было угодно.

Вскоре группа записывает новый магнитоальбом "Группа крови", многие песни из которого становятся "хитами". Но по-настоящему "Кино" прогремело, исполнив песню в фильме "Асса". "Перемен, мы ждем перемен...", - мерно транслировал Цой с экрана. Вскоре эти слова стали выноситься в заголовки статей о неформалах, а саму группу рассматривали как этакого буревестника молодежного протеста эпохи перестройки. На самом же деле "Перемены" - песня скорее личная, не претендующая на программную многозначительность. Сам Цой в одном из интервью говорил, что написал эту песню давно, когда еще и речи не было ни о какой перестройке, и вовсе не имел в виду никаких перестроек.

Следующее заметное появление Цоя на экране - фильм "Игла". Когда фильм только еще снимался, в интервью журналу "РИО" Цой так говорил о своей роли: "Я там такой же совершенно, как здесь. Даже также одетый. Ну, герой, настоящий, положительный. Хамоват, правда, но этим, я думаю, даже симпатичен". Он оказался настолько симпатичен, что недавно по итогам опроса "Советского экрана", Виктор Цой был признан самым популярным советским актером.

В эти дни концерты "Кино" проходят в Риге на стадионе "Даугава". 24 июня - снова концерт в Москве, на Большой спортивной арене. Сегодня "Кино" настолько популярно, что может себе позволить выступать на площадке, вмещающей сто тысяч зрителей.

А. Оллис,

"Советская молодежь", 14.06.90.

По итогам опроса, проведенного самиздатовским журналом Ленинградского рок-клуба "РИО" группа "Кино" названа лучшей в сезоне 86-87 гг. Пожалуй, это вторая волна популярности "Кино". Первая пришлась на год основания группы - 1983, когда Цой и его музыканты выпустили магнитоальбом "Камчатка", мгновенно возведший "Кино" в ранг младшего брата "Аквариума" и "Зоопарка". Несколько лет длилась пауза - "Кино" продолжало выступать с концертами и записывало новые альбомы, но чем дальше, тем заметнее исчезала даже у самых стойких надежда на то, что группа вновь выйдет в лидеры. Надежда таяла тем легче, что в Ленинградском рок-клубе появились "Алиса" (о Кинчеве тогда говорили не иначе как о приемнике Гребенщикова), затем "ДДТ", "Телевизор" и другие. Вдруг в максимально неблагоприятных обстоятельствах появляется новый альбом "Группа крови" (1987 г.), и "Кино" становится едва ли не группой N 1. Этот альбом до сих пор вызывает острые дискуссии среди рок-фанатов. Простота мелодий, невзыскательность аранжировок, некоторое ритмическое и интонационное однообразие - всем музыкальным строем альбом в большей мере принадлежит к жанру поп-, а не рок-музыки. Во время немногих концертных выступлений "Кино" в зале царит оживленное, вполне дискотечное настроение. К тому же песни Цоя откровенно непублицистичны, несовершенны с "текстовой" точки зрения, что, по мнению многих, не соответствует тому направлению рок-музыки, к которому по инерции относят "Кино", - "текстовому року". В оценке этого альбома серьезно разошлись даже знатоки: московский самиздатовский журнал "Урлайт" оценивает нынешнюю модель "Кино" как "подчеркнуто сдержанный, мужественный попс". А вот что пишет корреспондент "РИО": "Альбом "Группа крови" - философский цикл, в котором наряду с традиционной цоевской созерцательностью присутствует ударная энергия. Он активен, напорист, тема его - призыв к поступку. Решимость, которой полна большая часть песен альбома, я бы назвал волей к действию". Пока теоретики спорят, Цой действует. Впервые он снялся во французском фильме "Рок вокруг Кремля", а как только стало модно, по его душу потянулись молодые и вполне маститые советские режиссеры. Странно, но, давно выбрав название группы, Цой мистически предсказал свою будущую судьбу кинозвезды. Художник по образованию, к нынешнему моменту он снялся в к/ф "Рок", "Асса", "Игла", не говоря уже о видеороликах, записанных ТВ. "Мелодия" выпустила пластинку "Кино". Сейчас в группу входят: В. Цой (тексты, вокал), Ю. Каспарян (гитара), А. Сигле (клавишные).

М. Тимашева, И. Смирнов,

"Парус", 9.89 г.

Александр Ягольник

МЕСТО ДЛЯ ШАГА ВПЕРЕД

Мелкой рябью подернуты свинцовые волны киевского озера Тельбин. Негреющее солнце. Противный ветер. Одиноко стоящее ветвистое дерево на песчаном берегу. И только где-то далеко медленно по грязному песку идут трое. Останавливаются в шаге от экрана и смотрят на тебя. Один из них Виктор Цой. Это первый кадр самого первого фильма в жизни рок-группы "Кино" - "Конец каникул", снятого чернобыльским летом 1986 года в полуподполе в Киеве бывшим студентом-пятикурсником режиссерского факультета Института культуры Сергеем Лысенко. Того "Кино", о котором на Украине лишь понаслышке; того кино, где в первый день съемок пришло такое количество "пиплз" (людей), что съемочный процесс пришлось отменить из-за многочисленности созерцателей. Той студенческой короткометражки, автора которой строгие преподаватели вуза просто-таки завалили за пропаганду чуждых советской молодежи идей группы "Кино". Той команды, того человека, на чьи похороны в родном Ленинграде всего каких-то четыре года спустя придут, приедут, прилетят - со всех концов Союза! - тысячи парней и девушек с цветами, свечками, его портретами, придут и будут ждать ЕГО тело на Богословском кладбище всю ночь, несмотря на милицию и омоновцев, а в Москве на одной из прилегающих к Арбату улиц возникнет живая, трагическая своим бессилием и любовью стена памяти Виктора Цоя.

Откуда взялся этот молчаливый, отгороженный от мира стеной собственного мировосприятия человек, сумевший до такой степени увлечь целое поколение своей свободой думать и говорить, переживать и сопереживать, видеть и ненавидеть, заразить (в лучшем смысле этого слова) своим подходом к жизни и жизненным ценностям в нашей отдельно взятой стране, - простой смертный человек, возможно, как личность не понятый до конца (или вообще не понятый?) нами, теми, для кого был, наверное, ниспослан свыше: Богом ли, дьяволом ли?

Он не любил рассказывать о себе.

Мне кажется, для него прошлого почти не существовало - только сегодняшнее, может, иногда завтрашнее.

И, конечно же, музыка.

Дело в первую очередь.

Похоже, с этим все его окружавшие потихоньку смирились, рассудив, возможно, - а что, собственно, вспоминать? Вопросы ему чаще всего задавала жизнь. Изредка - журналисты, которых он всеми способами старался избежать ("Как правило, они спрашивают о политике и редко задают какие-то неординарные вопросы", - объяснил однажды.) Впрочем, временами под настроение он соглашался на "встречи в прессой". Видимо, мне удавалось попасть под его настроение - и довелось с ним поговорить трижды: два раза в Харькове, где группа "Кино" выступала на стадионе и где жил с ним в одной гостинице двумя этажами выше, последний же раз в Киеве, во время его выступления во Дворце спорта. И на некоторые вопросы биографического плана Виктор Цой все-таки ответил.

- Самое запомнившееся событие в детстве? - он, переспросив, задумался. - Такого, чтоб из ряда вон выходящее, - я не могу вспомнить. Детство обыкновенного ленинградского пацана. Не знаю...

- А твои родители были строгие, они тебя часто наказывали, если да, то за что? - пытаюсь как-то разговорить его...

- Достаточно строгие, да. Но за что наказывали, - честно говоря, не помню. За что обычно наказывают детей? За детские проступки.

- Хорошо, а у тебя нет к ним претензий, допустим, того не показали, тому не научили?

И тут он, что называется, взрывается:

- А я вообще не считаю, что родители могут чему-то научить. Ребенок - это человек с собственной судьбой, и, мне кажется, мы слишком много значения придаем, так сказать, формированию личности родителями, - последнюю фразу он произносит с издевкой, продолжая, - родители могут дать образование там, что угодно, а личность формируется сама, под влияние окружающей среды. Но на одних одна и та же среда влияет так, на других - иначе.

- Скажи, а после школы ты уже знал, кем будешь, или ты был одним из тех людей, на которых внимания серьезно не обращают?

Почему-то в тот момент захотелось процитировать строки из его песни:

Тот, кто в пятнадцать лет убежал из дома,

Вряд ли поймет того, кто учился в спецшколе.

Тот, у кого есть хороший жизненный план,

Вряд ли будет думать о чем-то другом.

- Скорее всего, ни первое, ни второе. Понимаешь, я в общем-то, неплохо учился где-то класса до пятого, потом стал учиться плохо и школу закончил с трудом. Помню, хотел тогда стать художником, поступил даже в художественное училище, которое, кстати в скором времени бросил. С точки зрения пользы, это была не очень удачная попытка, потому как ничему меня там не научили, даже испортили во многом. А что касается живописи, то до сих пор, если у меня есть свободное время (чего, как правило, не бывает), я все-таки стараюсь ею заниматься, в свое удовольствие.

- А гитара? Когда ты понял, что ЭТО - твое?

- Лет в шестнадцать, наверное.

- Ты учился в музыкальной школе, по самоучителю или...

- Просто во дворе играли, я смотрел и, - улыбнувшись, - постигал свои университеты.

- В таком случае, когда Виктор Цой пришел к выводу, что может и вправе создать свою группу и выйти с ней, как говорится, на люди?

- Никогда, - спокойно, но не очень отчетливо. - Никогда не приходил к такому выводу, все так получилось как-то само собой. Я не считаю, что на это надо иметь право. Уже потом все доказывается само собой -либо люди приходят и слушают песни, либо нет...

По самой распространенной версии-легенде (а их вокруг группы существовало, да и, наверное, будет существовать приличное количество) "Кино" как проект родился в голове Цоя лет в девятнадцать (1981) - именно в это время молодой юноша встречается с метром-отцом питерского рок-н-ролла Борисом Борисычем (Гребенщиковым). Кстати, во время беседы с последним, когда я задал БГ вопрос по этому поводу, он отшутился: "Да, водки много выпили".

Послушав (тогда еще) дуэт "Кино" - Виктор Цой- Алексей Рыбин (в простонародье просто "Рыба"), соответственно ритм-гитара, вокал и соло-гитара, - Гребенщиков помогает ребятам не только "выбиться в люди" (поступить в рок-клуб), но и даже с выступлениями, причем тандему Цой-Рыбин помогали "маститые аквариумисты" Михаил ("Фан") Васильев и Андрей ("Дюша") Романов. Тогда же под чутким и бдительным руководством БГ (что во многом определило и музыкально-стилевую окраску альбома) группа "Кино" записывает первый проект, набирает обороты и репутацию в рок-клубе, записывая с различными питерскими музыкантами новые альбомы: "46", "Начальник Камчатки", "Ночь", которые ласточками разлетаются по стране. Ну, а Виктор Цой вне музыки меняет одну за другой профессии: ночной сторож, банщик с окладом в 50 рэ в месяц, кочегар. Жить на что-то надо было?

Впрочем, к осени 1985 года состав "Кино" наконец-то стабилизировался и надолго: Виктор Цой - гитара, вокал; Юрий Каспарян - гитара; Игорь Тихомиров - бас-гитара; Георгий ("Густав") Гурьянов - ударные.

- Мы все друзья, гораздо больше времени проводим вместе вне работы (как не люблю это слово - "работа"). То есть, в некотором роде, больше развлекаемся, чем занимаемся делом. Мы просто все друзья, и так получилось, - Цой улыбается, что мы еще и играем. (Это в ответ на мой вопрос: чувствуется ли, что в группе ты лидер и цементирующее начало?)

В этом-то составе ребята и прилетают летом 1986 года сниматься в первом в своей жизни фильме "Конец каникул"...

На сегодняшний день это, пожалуй, самая темная и менее известная сторона биографии "Кино" и, естественно, Цоя. Он тогда жил в Питере на проспекте Ветеранов, был женат на Марианне, занимался таиландским боксом, обожал Брюса Ли. Три его любимые зарубежные группы - "Кокто Твинз", "Кьюэ", "Ю-Ту", правда, он с интересом слушал и прикалывался на "Дюран Дюран". Фильмом N 1 считал "Полет над гнездом кукушки". Таким его встретил известный ныне (а тогда еще пацан) кинорежиссер Сергей Лысенко.

"Вообще-то, впервые я услышал "Кино" в 1984 году, - рассказывает Сергей, - у своего лучшего друга Ромы Альтера. (Роман Альтер - музыкальный консультант фильма "Конец каникул", в последующие годы - организатор почти всех концертов "Кино" на Украине. "Крестный отец" украинского шоу-бизнеса по части организации концертов и зрелищных мероприятий, таких, к примеру, как "Мисс Рок-Европа-90.") Сначала он поставил "Аквариум" ("Треугольник"), потом "Кино" ("45"). Помню, как только отзвучала первая песня альбома "Время есть, а денег нет", подумал про себя, что слышу идеальную киномузыку. Это было на четвертом курсе, а на пятом, опять-таки под вечер, позвонил Рома и говорит, мол, достал свежие записи с Ленинградского рок-фестиваля, приходи. Тогда я понял: нужно делать фильм о советской рок-музыке. Каким-то шестым чувством понял. Мы решили ехать в Питер, к Цою.

Тогдашний президент Ленинградского рок-клуба узнав о цели визита, свел с Цоем и "забил стрелку" в кафе "Сайгон" (том самом, о котором он пел: "Я помню, что завтра меня ждет несколько встреч, и кофе в известном кафе согреет меня...")

Мы пришли туда чуть раньше, взяли на Витю кофе и стали ожидать лидера "Кино", кстати, абсолютно не зная, как он выглядит. Раза два заходили люди корейского происхождения, но что-то непонятное сдерживало: нет, не он. И вот вошел - Цой. Мы как-то сразу это почувствовали. Весь в черном. Высокий. С уверенным взглядом. От него исходила какая-то невидимая энергия. Прочитал сценарий, согласился - ему это было интересно.

На следующий день в рок-клуб, на Рубинштейна, 13, Цой пришел вместе с Каспаряном и Густавом. Им тоже понравился сценарий, и группа "Кино" дала "добро" на съемки.

Кстати, первое время (потом привык!) поражался, насколько эти четверо были, что называется, монолитом. К примеру: в машину - так обязательно всем четверым сесть и сразу, и т. п. мелочи на каждом шагу. У них все было вместе, все общее, вместе они могли прикалываться на, казалось бы, простых вещах: скажем, поднимаемся на десятый этаж киевской гостиницы "Славутич", где они жили, вдруг ребята хором начинают считать этажи, которые проехали: "Два... Три... Четыре... Пять..." Им было все равно, как и что подумают другие...

Помните, в "Звезде по имени Солнце", в одной из песен альбома, "Цой поет: "У меня есть братья, но нет родных..." Этой строчкой все сказано. Но тогда, особенно первое время, мне все было в диковинку, да и занимало больше другое: приедут ли на Украину, ведь знают же, что "бахнул" Чернобыль. Приехали все-таки. Цой (тогда, во всяком случае) был человеком слова. И когда мы с Ромой Альтером встречали их в аэропорту тем летом 1986-го, увидели, как вышли Они, переглянулись и поняли: что-то будет. Даже не столько во внешнем виде дело, может быть, сколько в их, я бы сказал так, энергии, чуждой советскому обществу. Да и - странное дело! - люди, проходившие мимо нашей компании, все время головы поворачивали. Цой поначалу недоумевал: почему все оглядываются?

Вокруг них сразу возникало "шевеление", все-таки на союзной рок-тусовке Виктор был человек известный. "Гидом" стал киевский рок-тусовщик Саша "Шериф", который старался по мере возможности оберегать их от эксцессов и даже устроивший им один "домашний" концерт в Доме ученых.

Самый первый концерт "Кино" в республике проходил в маленьком зальчике на 80 человек - все свои. Каким-то образом о нем прослышала киевская тусовка, в результате в тот вечер еще приличное количество молодых людей толпилось у парадного подъезда внизу.

Именно тогда, наверное, я начал понимать, чем же "берет" Цой: колоссальной внутренней энергией, каким-то непонятным, труднообъяснимым ощущением свободы, не терпящей насилия над личностью. И когда меня, в мои-то 21, в институте начали "ломать", предлагая "исправить" фильм - подвести его к борьбе с империалистическим силами или ввести в фильм сцену комсомольского собрания, где бы все дружно осуждали Цоя, - может, именно месяц общения с ним вселил в меня дух свободолюбия (что ли?), в результате менять, вставлять, переделывать "Конец каникул" я отказался. Другое дело, тем самым завалил дипломную работу. Но - свою точку зрения отстоял.

Несмотря на такой финал моего кинорежиссерского дебюта, о месяце, проведенном с ним на съемочной площадке, не жалел, не жалею и, наверное, не буду жалеть. Ведь благодаря Цою и "Кино" познакомился с совершенно иным типом людей, с совершенно иным отношением к жизни. И рад что, так говорится, поймал и - главное - снял его "в творческом топе".

Ну, вот наконец-то - последний день съемок. Закончена. Мы едем к Роме домой: я Витя, Рома, парень с девочкой, которые там снимались. Сидим до двух ночи, говорим о жизни, о работе, о планах на будущее, потом кончились сигареты, и мы впятером выходим на темную улицу, стоим под фонарями, останавливаем машины и "стреляем" сигареты. Кто знает, может, именно тогда родилось:

И если есть в кармане пачка сигарет.

Значит, все не так уж плохо на сегодняшний день.

Для меня Витя таким и остался - человеком Ночи, человеком с тонким чувством юмора, с непреодолимой жаждой свободы, свободы от комплексов, стереотипов, свободы в выборе образа жизни, направления, куда пойти..."

... Наверное, если оценивать первый фильм Сергея Лысенко с позиций сегодняшнего дня, он может показаться наивным, несерьезным, лишенным единой сюжетной линии, кому-то - вообще лишенным всякого смысла, где-то даже детским по сравнению, скажем, с "Ассой" или "Иглой", но, на мой взгляд, прелесть этой ленты в том и заключается, что именно от "Конца каникул" берет отсчет становление Цоя-актера. ведь именно здесь, в Киеве, он постигал университеты своего (!) киноискусства. И еще одно, возможно, где-то субъективное, впечатление от просмотра ленты: здесь Виктор таков, каким был в далеком, 86-м, и, пожалуй, я рискну утверждать, что именно в этом простом короткометражном фильме Цой меньше всего подогнан под образ эдакого супермена "а ля Брюс Ли". В этом фильме использованы четыре песни "Кино", одной из которых - "Раньше в твоих глазах отражались костры..." - нет ни в одном альбоме группы. Уже хотя бы поэтому фильм имеет право на существование, жаль только, что Виктор полностью смонтированную ленту так и не увидел.

Жизнь, тем временем текла своим чередом. Участие во всевозможных фестивалях, развод со своей первой женой; благодаря продюсерской деятельности американской певицы Джоанны Стингрей в США фирмой "Big Time Records" выпущен нашумевший, правда больше в СССР, чем на Западе, диск "Красная волна", в котором есть песни "Кино", "Мелодия", в свою очередь "отреагировав", выпустила диск "Ночь", самую слабую, к тому же незаконченную запись - ("пиратство", так отреагировали музыканты) - и миньон с песнями из альбома "Начальник Камчатки"; интенсивная гастрольная рок-деятельность "Кино", в сезоне 1986-87 годов; группу признают лучшей командой ленинградского рок-клуба, свои фаны, затем съемки в фильмах "Рок", "Асса" и, наконец, главная роль в фильме "Игла", тоже - заметьте! - дипломной работе студента-выпускника ВГИКа Рашида Нугманова. Звездный час Цоя, звездный фильм, в котором находят место и "Звезда по имени Солнце", и "Группа крови", и эффектные трюки с посвящением советскому кинематографу ("Конечно, в реальной жизни с таким же количеством противников я бы вряд ли справился", - заметил он позже), и в чем-то, правда, немного отлакированная для большего коммерческого успеха, позиция Цоя в жизни.

- А я ничего такого особенного не создал, - получу ответ на вопрос, как соотносится Моро, образ на экране в "Игле", с реальным Виктором Цоем. - и никак не пытался залезть в чужую шкуру. Действовал так, как хотел бы вести себя в подобных обстоятельствах в реальной жизни. И, кстати, задавали мне не раз вопросы, мол, не собираешься ли продолжать сниматься в других фильмах, ради чего занялся этим, не из меркантильных ли соображений. Так вот: занялся "этим", потому что было интересно, интересен именно этот фильм, а не вообще киноискусство. Что касается меркантильных соображений, то их у меня не было: за три месяца съемок в "Игле" денег получил порядка 2500 рублей как композитор и исполнитель главной роли.

- А как насчет предложений сниматься дальше?

- Не знаю, вот совсем недавно предлагали играть Маугли в каком-то мюзикле...

- ?!

- Я просто не хочу ничего говорить. Мне, мягко говоря, идея этого мюзикла была не по душе.

- Выходит, киноактера Цоя мы больше не увидим?

- Нет, почему, мы думаем сейчас, чтобы снять фильм какой-то. Но я ведь не актер. И заниматься этим профессионально, изображать кого-то, перевоплощаться в других людей мне как-то совершенно не в кайф. Не ин-те-рес-но. Поэтому я бы с удовольствием снимался в кино, если бы мне предоставили право там вообще не актерствовать, а выражать себя.

Кстати, многие, конечно, не без оснований считают, что альбом "Группа крови", пожалуй, самый интересный концерт "Кино", был записан специально к фильму "Игла", что, скажем так, вызывает сомнения, поскольку многие песни магнитоальбома (правда, студийно не записанные), в частности, "Группа крови", существовали уже... в 1984-м. Другое дело, может, предложение Нугманова просто послужило дополнительным толчком, и, пригласив клавишника Андрея Стигле, ребята, как говорится, в максимально приближенные к боевым условиям, в обыкновенной городской квартире на (всего-то навсего) четырехканальном магнитофоне "YAMAHA" пишут материал, который затем был "сведен" известным питерским звукорежиссером Алексеем Вишней и увидел свет в 1987 году под названием "Группа крови", причем произвел эффект разорвавшейся бомбы еще задолго до появления "Иглы". Кое-кто начал было говорить, что, дескать, "Кино" ударилось в попс (не исключено, подлило масла в огонь высказывание Каспаряна, мол, мы - поп-группа, поскольку любую песню нашу могут сыграть другие музыканты). Тем не менее, во многом благодаря этому, на сегодняшний день предпоследнему альбому "Кино" (в середине лета этого года была закончена работа над черновым вариантом нового альбома "Кино", вокальные партии Виктор успел-таки записать и, возможно, когда все будет смикшировано ("приготовлено" - переводя на нормальный язык), мы, наверное, сможем услышать "Кино-90"), а о группе заговорил, что называется, широкий слушатель. Именно этот альбом, в котором достаточно хорошо ощутимо жанровой разнообразие - фанк, реггей, мелодичный хард, уживающийся с простыми, нетрудно запоминающимися мелодиями привлек к себе внимание не только наших средств массовой информации (когда можно стало!), но и зарубежных, в частности французскую телекомпанию "Antenne-2", снявших фильм в двух частях "Рок вокруг Кремля", естественно, в числе "главных действующих лиц" - "Кино".

Приблизительно тогда же окончательно раскрутилась и дипломная работа Нугманова "Игла", на которую ходили, как минимум, дважды, и, наверное, не было города, где парни под гитару не пели бы "Группа крови на рукаве, мой порядковый номер на рукаве..." Это было в кайф под влиянием "игольной" картинки, под влиянием всех остальных песен, это было в уличном, дворовом духе, в этом была свою романтика - почувствовать себя сильным ("если к дверям не походят ключи - вышиби двери плечом"), в этом был призыв быть сильным ("иначе зачем тебе быть"), если не физически, то морально, от песен веяло какой-то энергией действия, энергией для того, чтобы идти вперед и побеждать, побеждать благородно, предоставляя своему, пусть невидимому, противнику возможность встать и уйти побежденным; во всем этом была своя прелесть - ни слова о политике (во всяком случае: не так прямо, не в лоб, не в духе "вставай проклятьем заклейменный"), а если и говорилось, то с каким (!) подтекстом ("все говорят, что мы в месте. Все говорят, но немногие знают, в каком"). А в жизни его мнение о политике таково:

- Меня интересуют реальные изменения. если я их чувствую - значит они есть. Если не чувствую - значит нет. Моя позиция в жизни относительно различных политических заявлений, акций: все это хорошо, замечательно, но давайте посмотрим, к чему это приведет.

Впрочем, вопрос о понимании смысла песен, из соотнесенности с какими-то политическими требованиями Цоя остается открытым, поскольку, скажем, в песню "мы ждем перемен" Виктор, по его признанию, вкладывал очень личный смысл, а на вопрос одной моей коллеги, мол, как ты считаешь, ты поешь песни политические, от ответил:

- В каком-то смысле все политические...

Осень 1988-го - участие "Кино" в концерте памяти А. Башлачева в Лужниках. Потом, до середины зимы следующего года, - работа в профессиональной московской студии Валерия Леонтьева над новым альбомом "Звезда по имени Солнце", который, конечно, "покатил", несмотря на то, что на 90% продолжал старую линию ("играй, невеселая песня моя"?) по тематике песен, по музыкальной палитре, единственное новое, что чувствовалось сразу, - пессимизм, непонятная безысходность, ненужность, что ли, тоска непонятно по чему:

Вроде жив и здоров. Вроде жить - не тужить.

Так откуда взялась печаль?..

О Т К У Д А ?

- Скажи, "Звезда по имени Солнце" - это вдохновение, удача, Его Величество Случай, намек на что-то неопределенное или на себя? - Кстати, именно этот фрагмент нашего разговора в Харькове был снят на пленку и показан в октябре прошлого года в "Вечiрньом вiснику".

- Скорее, на нечто неопределенное, чем на себя. Хотя... не знаю.

- Хорошо, а сам себя можешь назвать "звездой"? Концерты все-таки на стадионах, во дворцах спорта...

- Даже не знаю, я никогда не стремился и не считал это главным - такую всеобщую популярность, это никогда не ставилось по главу угла. Конечно, мне хотелось стать популярным, чтобы собирать большие залы, чтобы выступать как-то в коммуникацию с людьми. Но, повторяю, никогда не считал это самым важным, самым главным, потому что популярность - вещь, которая зависит от многих факторов: от умения попасть "в струю" и т. д.

- Представь себе, если тебе сейчас предложили выбирать: вдохновение и бедность или славу и богатство...

- Для меня главное - сохранить самоуважение и некоторую внутреннюю свободу, которая у меня сейчас есть. Но сохранить ее очень трудно, приходится все время бороться с разными соблазнами. Например, если вдруг встанет вопрос так, что я буду вынужден играть ту музыку, которую не хочу играть, но которая будет нравиться людям, - это было нечестно с моей стороны ее играть, правда! Уже будет соблазн...

- А если попытаться спрогнозировать: будет ли "Кино" собирать такие большие аудитории года через два-три?

УВЫ, ПРЕДПОЛОЖИТЬ ТРАГЕДИЮ ПОД ЮРМАЛОЙ Я НЕ МОГ!

- Все-таки, согласитесь, наша советская рок-музыка переживает кризис, и чаша популярности все больше склоняется в сторону поп-музыки...

- Да я не прогнозирую успех, меня это в каком-то смысле даже не волнует. Меня, повторяю, больше интересуют песни, чтобы музыка, которую "Кино" играет, нравилась нам самим. Ну и, конечно, я рад, что она нравилась большому количеству публики.

- Хорошо, а такое понятие, как "своя публика", тебя, вас тоже не волнует? Мне, например, кажется, что с тех пор, как рок-музыкой стали наполнять, как говорится, все и вся, причем часто довольно невысокого качества, такое явление, как рок-публика, мягко скажем, размывалось, а то и вообще исчезло. Что по этому поводу думает группа "Кино" о своем слушателе?

- Я не считаю, что рок-публика исчезла, размылась. Наоборот, мне кажется, сейчас у нас своей публики больше, чем было раньше. Если раньше "Кино" было широко известной группой в узком кругу, то сейчас у нас есть конкретное количество людей, которым нравится группа "Кино" или предпочитающих ее всем остальным группам. А что касается кризиса рок-музыки - здесь все закономерно. У нас в стране рок-музыка долго была под запретом, и когда только-только стало возможным ходить на рок-концерты, вспомни, любая группа собирала полные залы, а сейчас, когда "наелись", когда появился выбор, когда не нравится большинство групп (кстати, мне тоже далеко не все группы кажутся симпатичными с музыкальной точки зрения), то, понятно, люди выбирают, куда пойти, и это - совершенно нормально!

- Быть может, несколько банальные вопросы. Первый: что для тебя является первоосновой в жизни, грубо говоря, для чего живет Виктор Цой? И второй: каким бы ты хотел себя видеть через несколько лет?

- Живу для чего? Чтобы заниматься своим делом, чтобы было интересно жить. А каким бы хотел себя видеть? - он надолго задумался.

И, слушая в который раз эту паузу на кассете, где записано интервью, невольно думаю: может, судьба таким вот образом давала знак ему, мне, а может (становится просто страшно от такого полета мысли), именно здесь, в его ответе годовой давности, кроется объяснение той, далеко не случайной трагедии под Юрмалой?

- Я бы хотел не запятнать свое доброе имя, чтобы ни у кого не было повода меня в чем-либо упрекнуть. Все остальное не очень важно.

И все, что мне нужно - это несколько слов

И место для шага вперед...

Пытаюсь восстановить в памяти последние минуты своих встреч с ним, Виктором Цоем, славным, наверное, легендарным кочегаром питерского рок-н-ролла, человеком, взявшим старт с 50 рублей в месяц, с кучей идей в голове, воплотившихся в семь магнитофонных альбомов, и прошедшем за восемь с половиной лет к (фантастика, да?) 20000 "рэ" за концерт "Кино", к нескольким персональным телохранителям и толпам народа на каждом концерте. Стараюсь понять, а не было ли ему судьбой даровано счастье принимать яд, который, если в малых дозах, - лекарство и здоровье, лекарство от давящих на душу, психику догм и правил нашего "такого сумасбродного общества", а если только увеличить дозу - смерть?...

Думаю о том, почему группа "Кино", приличное количество раз выезжавшая на запад, не прижилась, не пришлась ко двору, несмотря на поддержку той же Джоанны? И, знаете, прихожу к выводу, что, похоже, у каждого народа, нации есть свои гении, созданные только для этих конкретных людей, гении, мыслители, выразители идей, которых другие, живущие в других географических и политических широтах, просто не могут понять в силу другого склада ума ли, характера, условий обитания, других жизненных ценностей и проблем. Наверное, Виктор Цой принадлежит именно к такой когорте людей. Посланный для нас, нам, он, возможно, свою высокую миссию Художника и Человека совершил, приоткрыв нам глаза на совершенно иное понимание действительности. Он, Виктор Цой, может одна из великих загадок и парадоксов явления, название которому - советская рок-музыка.

"Комсомольское знамя" (Киев) 23 сентября 1990 г.

Михаил Садчиков

ВОСКРЕСЕНИЕ ВИКТОРА ЦОЯ

С Виктором мы были знакомы. Он давал мне интервью и тогда, когда был известен сотне-другой рок-клубовских фанов, и тогда, когда стал всенародным героем. Мне доводилось вести творческие встречи Виктора, помогать ему отвечать на записки. Мы не раз встречались и на концертах "Поп-механики", где Цой был рядовым гитаристом. С кем другим после такого общения возникли бы приятельские отношения, дружеские, а то и панибратские... Но тут было что-то не то. Он упрямо держал дистанцию. Был немногословен и, по правде сказать, казался мне скучным собеседником. Да и не только я один, а многие журналисты отмечали, что беседовать с Виктором Робертовичем Цоем - адский труд.

Но есть же люди, с которыми он беседовал подолгу, с которыми вместе работал. Кто они?

В последние годы Виктор почти не заводил новых друзей, не подпускал к себе многих старых знакомых. Он и в личной жизни был замкнут. С женой они расстались, но, к счастью, остались в добрых отношениях. Говорили, что в Москве у Виктора есть постоянный человек по имени Наташа, но жил он все-таки в Ленинграде. Музыканты-"киношники" народ также не слишком общительный.

И вот удача. Я нашел человека, который знал Виктора близко, но познакомился с ним лишь в 88-м году, то есть мог посмотреть и на Цоя, и на его друзей свежими глазами. Юрий Владимирович Белишкин. Ему чуть больше сорока, 20 лет он в мире эстрадного шоу-бизнеса. Работал с десятком коллективов, осуществил десятки проектов, а как столкнулся с "Кино"?

- Наша первая встреча с Виктором все откладывалась и откладывалась. Никаких концов. Он был неуловим. Прописан на проспекте Ветеранов, но там не живет. Называют разные телефоны, но они молчат. Я стал названивать Юрию Каспаряну, который наконец сообщил мне: Виктор отдыхает в Латвии в Апшуциемсе (теперь это место стало трагически известно). Вот-вот должен вернуться, и все "киношники" тут же уедут на юг. Наконец вернулся. Мы договорились встретиться на улице Жуковского, 22, около театра-студии "Бенефис" в 15 часов. И вот ровно в 15. 00 - такое ощущение, что он замедлял ход, чтобы прийти точно, - из-за угла вывернула красивая компания - Витя, Каспарян, с ним были какие-то девочки, все молодые, модно одетые, раскованные. Люди, которые не знали их, все равно бы обратили внимание на их компанию. Они ехали куда-то в Евпаторию и там собирались дать первые концерты после выхода альбома "Группа крови". Тогда-то и началось то самое безумие на концертах "Кино", которое будет преследовать их до самых последних дней. "Ну чем, как едете?" - спросил я ребят. Оказалось, едут в плацкартном вагоне. Тут мне подвернулся шанс показать свои возможности. И я буквально в этот же день достал им купейные билеты. Сказали спасибо: приедем, созвонимся, общаться будем через Каспаряна и Гурьянова. Говорили несколько туманно, никаких обещаний, никаких предложений. Но я дозвонился.

- Я хорошо помню то время. Виктору ведь тогда было просто негде жить в Ленинграде, и он жил у Гурьянова, у друзей. Квартирная проблема так и не решилась в его жизни.

- Да, я приехал в трехкомнатную квартиру Гурьянова на Будапештской. Родители Гурьянова были на даче, и вся компания "Кино" была в сборе. Что меня удивило? Стол, где сигареты и чай. Все очень непритязательно. Сидели, молчали, курили, что-то играли на гитарах, так продолжалось несколько вечеров, и за все время я сказал слов тридцать, а они немногим больше. Беспрестанно звонил телефон, однако никого не приглашали в гости. Один из них, по-моему, Густав, вдруг встал и уехал - уехал он в Москву. Никаких тусовок, никаких шумных компаний. Туда надо было и мне приходить одному. Мы с Виктором общались на "вы" и затем так и не перешли на "ты", по-моему, нам обоим нравилась эта дистанция. Меня вообще коробило то, что некоторые поклонники считали возможным обратиться к Виктору на "ты".

В. Цой: "Есть люди, которым необходимо жить в хорошей квартире, иметь машину, дачу и так далее... У меня этого нет. И один готов ради всего этого идти на компромисс, а другой - нет. Когда я начал заниматься рок-музыкой, в последнюю очередь я думал о деньгах. Тогда было понятно, что кроме неприятностей (причем самых серьезных), за это ничего не получишь. Мы были значительно беднее, чем могли бы быть, работая на каких-то работах... И все время сталкивались с гонениями, были людьми с совершенно испорченной репутацией."

- Он попросил меня найти ему квартиру. Чего мне это стоило! Но в самый последний день мне удалось найти ему пристанище на улице Мориса Тореза. Любопытный штрих: через некоторое время Витя попросит меня найти ему ковровую дорожку, так как внизу жила какая-то выжившая из ума старуха, которой мешал скрип половиц. Однако я доподлинно знаю, что это был именно скрип половиц, а не гулянки, пьянки и прочее.

- За эти полтора года, с ноября 1988-го по декабрь 1989-го, группа "Кино" дала невероятное для себя число концертов. И все при вашем участии, Юрий. Я понимаю, что все смешалось, но вспомните самый яркий концерт.

- Почему смешалось? Не поверите, но я помню практически каждый концерт. А самый яркий - московский, 16 ноября 88-го года в Лужниках. Это было безумие... День начался с того, что москвичи встретили нас по-московски - не подали транспорт, продинамили с гостиницей. Тогда мы поехали на квартиру, сидели там, ждали, пили чай. Потом наконец нас поселили в "Космос", но дали только два двухместных номера. В Москве тогда было не принято устраивать стоячий партер. Это казалось кощунственным. Однако минут через 30 после концерта тысячи людей встали и стеной пошли к сцене. Не было никаких пьяных, никаких дебоширов - было безумное желание приблизиться к Цою. Тогда администрация во главе с хамоватой директоршей вырубила электроэнергию. Подошли ко мне, стали требовать, орать (не просить, а по-московски - требовать), чтобы Цой прекратил провоцировать публику. А что он мог?.. Вы же прекрасно знаете, что Виктор весь концерт стоял на месте, словно привязан к микрофону, а рядом с ним стояли трое музыкантов-аккомпаниаторов. Никаких реплик в зал, никаких обличений, а публика ломится вперед. Это было шаманство чистой воды. Об этом даже французы говорили, что от Цоя исходила фантастическая энергия. Они, слов не понимая, все поняли.

В январе 89-го приехали в Новосибирск, где выступали в каком-то окраинном спортзале - там раньше никому в голову не приходило устраивать концерты. Зрители поставили низенькие скамеечки, балансировали на них, а сцены не было - Цой стоял на одном уровне в публикой. Вроде все более-менее прилично себя вели, а после последней песни вдруг как рванут к Виктору. Но мы были ко всему готовы: пригнали машину, открыли дверцы, и он бегом. Иначе не спастись от толпы, как прыгнув в открытую дверь.

- При вас, Юрий, был записан альбом "Звезда по имени Солнце". По-моему, в первый и, увы, в последний раз Цой и компания работали в настоящей профессиональной студии...

- Да, это были отличные деньки. С 21 декабря по 30-е мы находились в Москве, жили в далекой от центра гостинице ВДНХ, записывались на студии Валерия Леонтьева. Цой не был особенно занят - свои вокальные партии он наложил буквально с первого дубля. А Каспарян с Тихомировым удивили звукорежиссеров студии тем, что сходу врубились в аппаратуру, к концу записи уже сами практически заменили звукорежиссеров. Закончить запись не успели и на Новый год уехали в Ленинград, а потом возвращались в Москву и с 3 по 10 января снова делали альбом "Звезда по имени Солнце".

- Вы ничего не путаете - ведь альбом вышел в конце лета - начале осени 1989-го?

- Ребята решили не частить с альбомами и тормознули уже записанный материал, рассчитывая выпустить его примерно через год после "Группы крови".

- Сейчас в коопларьках можно увидеть множество плакатов Цоя, но при жизни "Кино" их практически не было. Коллекционерам, думаю, не составит большого труда собрать все клишированные афиши.

- А их и было-то раз-два и обчелся. Я уговаривал Виктора выпустить клишированные афиши для ленинградских концертов в "Юбилейном" и СКК. Все понимали, что нужны они не для рекламы, а для истории. Но он меня удивил и озадачил, попросив, чтобы вся афиша была черной, как я тогда говорил траурной, а потом напомнил об этом и проконтролировал этот момент. В остальных же городах администраторы не волновались за рекламу. В Алма-Ате продали пять аншлаговых дворцов спорта, приколотив один-единственный щит у зала.

- Бывали все-таки случаи, когда фаны сметали кордоны и прорывались к вожделенному кумиру?

- В Минске у нас были прекрасные концерты на стадионе, где побывало 70 тысяч зрителей. Там мы даже устроили фальшь-отъезд. После концерта нарядили статистов в черные куртки и сажали их в автомобиль, который с визгом проносился мимо толпы, после чего расходилась часть. А мы оставались на площадке, сидели в бане, потом перешли в какую-то комнату отдыха. И представляете, вдруг слышим стук в окно, а уже ночь, и мы находимся не то на втором, не то на третьем этаже... Самые отчаянные фаны не поверили фальшь-отъезду и пробрались к нам. Ну мы их, конечно, впустили. Девушки увидели Виктора, упали на колени и заплакали. У меня всегда было доброе отношение к поклонникам "Кино". Если даже они прорывались, то не били стекол, не швыряли камней, а тихо-мирно стучали. Вы знаете, фанаты весь сентябрь, октябрь, да и ноябрь, жили на кладбище, в палатках. Мы как-то приходили туда, приносили им еду, какие-то теплые вещи. Нас встречали парнишки лет по 17, с чистыми лицами. Без позерства, без желания выехать на этой теме - чистые ребята. И на похоронах было много детей и людей пожилых. Прошло 50 тысяч, а милиционерам не нашлось работы. Пьяных рядом с нами никогда не было: алкаши не торчат на "Кино".

- У вас ведь была уникальная гастрольная команда. Другую такую вряд ли сыщешь в истории рок-н-ролла нашей планеты. Были четыре музыканта плюс вы, Юрий, и, считай, - все. У группы не было своей аппаратуры, а значит, и технического персонала, не было своего звукорежиссера, не было даже костюмера.

- Часто на концерты подавали машину и автобус, так автобус шел пустым. Недавно в "Октябрьском" зале мне сообщили, что команда Вячеслава Малежика насчитывала ... 33 человека. А мы, помню, в Волгограде прошли через служебный вход, и прибегают какие-то ответственные работники, интересуются: а где же ваши люди? Мы говорим: все, можете вешать замок. Ни хвостов, ни тусовок, ни друзей, ни подруг. В Москве и Ленинграде, конечно, приходило много народу, а на гастролях: прошли пять человек и привет!

- Вы, Юрий, обмолвились, что Цой явился на вашу первую встречу ровно в 15. 00. Может быть, он просто был заинтересован в этом знакомстве, хоть вида не показывал. Ведь вскоре трудовые книжки "киношников" легли в вашей театр-студии "Бенефис"...

- Нет, это был удивительно пунктуальный человек. За двадцать лет работы с артистами я привык, что у всех них - дырка в голове. Сегодня сказал, пообещал, через пять минут забыл, а оправдывает все это творческим процессом и прочими высокими материями. Цой помнил практически все, многое записывал, у него была такая "картонка" с телефонами, делами. Он, кстати, очень "подсекал" все и в административных делах, из него мог бы получиться приличный администратор. А внутренняя собранность этого человека была редкостной. Уезжаем мы в пять утра из Нижнего Тагила, захожу к нему в номер, он собран, гитара в чехле. И так всегда - не надо будить, искать по этажам. Спал он мало, в 10 утра был собран, готов.

- Но ведь официальная версия гласит, что он заснул - заснул за рулем?!

В. Цой: "Я не такой замкнутый, как может показаться. И вообще у любого человека есть люди, с которыми ему интересно разговаривать, а есть - наоборот. Я не хочу браться кого-то судить. Если человек делает так, как я бы не сделал, все равно я не могу сказать, что он не прав, что он предатель... Каждый сам творит свою биографию".

- Все говорят, что он был замкнутый, тяжелый человек. А как он работал, творил? Тоже непросто, мучительно?

- Что вы! Он все делал очень легко, если уж за что-то брался. Когда получал водительские права, а было это если не ошибаюсь, осенью 89-го, я сидел третьим в машине, где Виктор с инструктором совершали "первую ходку". Так вот, он сел и поехал. Я не поверил, что он сделал это впервые, но так и было. Я понимаю, сейчас говорить, что он был такой звонкий, ловкий - трудно, но так и было. Так же и английский выучил - с нуля, буквально за полгода. И когда мы были в Дании, в Копенгагене он давал интервью на радио на английском. Лихо у него это получалось.

С творчеством вообще целая история. Репетировали "киношники" очень мало. Я первое время страшно этому удивлялся. Я ни разу не видел Виктора за сочинением песен. Знаете, как другие: пальцами барабанят, что-то демонстративно шепчут, лихорадочно хватают лист бумаги. Он же работал, отдыхал, смотрел видик (он очень много смотрел, нормально относился к Шварценеггеру, а вот Сталлоне не любил), а столько песен написал. Когда, где, как? Все внутри происходило. Отсюда, наверное, и желание побыть одному. Или с друзьями. Я от него подхватил слово "душевные люди". Те, что достают, душат вопросами, разговорами. Его такие личности здорово мучили...

А ведь у него была сумасшедшая узнаваемость - его разве что со спины узнать не могли. Никто никогда не говорил: "По-моему, это Цой". Его не путали ни с кем. Если он ходил по улицам, то только очень быстро, да и я сколько раз выходил ловить ему такси, чтобы ему самому не показываться.

И тем не менее он никогда не отказывался от автографов. Летели мы из Мурманска, где Витя выступал один под гитару, так к нему весь самолет подошел с бумажками, открытками, блокнотами. Он никому не отказал, а когда приземлились, то еще и все пассажиры сфотографировались с ним у самолета.

- А, кстати, почему он нередко выступал один?

- Не только потому, что это особый жанр, что нередко приглашали именно Цоя одного - в не самый большой зал, чтобы пообщаться, написать записки. Но он и один легко собирал дворцы спорта. И все же в основном один пел тогда, когда кто-нибудь из музыкантов не был в Союзе или в Ленинграде и группа не могла собраться в полном составе. А вообще ему страшно не нравилось, когда его имя выделяли, отделяли от группы. Солист, лидер, руководитель - его это раздражало. Перед концертами в "Юбилейном" на всех городских сводных афишах - "декадах" напечатали: В. Цой и "Кино", так я поехал по кассам и попросил кассиров зарисовать его имя.

- Кого из музыкантов Виктор любил, выделял? Я несколько раз говорил на творческих встречах, что Виктор должен быть благодарен Гребенщикову и Курехину, но он без всякого энтузиазма встречал эту тему...

- Как это ни удивительно прозвучит, в это мало кто поверит, он уважительно относился к Розенбауму. Так было. Не было особой любви к "ДДТ" и Шевчуку, но тем не менее он говорил, что группа интересная, и она о себе скажет. Я считаю, что так оно и случилось. Личностные моменты не пытался перенести на творческие. А дружил он с БГ и Кинчевым, их чрезвычайно уважал. В меньшей степени, но очень хорошо относился к Макаревичу и Бутусову. Про Славу однажды сказал мне, что человек, который написал "Я хочу быть с тобой", уже за одну эту песню заслуживает уважения. Он никогда не говорил: "Я люблю эту музыку, этого музыканта". Говорил так: "Нормативная группа. Нормальная песня". А любил он цветы - розы.

- Юра, вы были инициатором вечера и директором программы 24 сентября в СКК - вечера памяти Цоя. И вот читатели газеты "Смена" назвали этот вечер лучшим концертом года в Ленинграде.

- Спасибо, конечно, я эту газетку сохраню для истории, но сам считаю, что на этом вечере сделано процентов на 60 того, что я хотел, как все это видел. Там не было Слова. Получились мини-концерты, и многие исполнители потянули одеяло на себя...

- Что он еще любил, кроме цветов и видика?

- Восточную кухню. В Москве мы ходили в китайский ресторанчик, недалеко от Ленинградского вокзала, были в таких же ресторанчиках в Алма-Ате, в Сочи. Он, кстати, там палочки взял и мастерски ими пользовался, а мне этому было за полгода не научиться. Вообще тяга к Востоку у него во всем чувствовалась. Он уже тогда думал о возможных проектах с Японией, Китаем, Кореей.

- С телевидением у Цоя отношения так и не сложились?

- Можно так сказать, и это грустно, потому что не вернуть многих прекрасных моментов. Но я не так давно смотрел финал "Песни-90", и такой нафталин шел от всего этого. Если бы Цою предложили мировое турне с блестящими условиями, солидными гонорарами, он бы ни за какие коврижки не согласился выступить в таком шоу. Я даю миллион процентов. Только про "Взгляд" он мог сказать: "Нормальная передача". Поэтому там и снимался, а в других программах, если и выступал, то очень неохотно. А предложений было море...

- Он был щедрый человек?

- Провести его на мякине, "макнуть" было очень трудно. Он был умница. Он знал, сколько стоит его концерт и не шел на коммерческие уступки, но и не старался зашибить шальные бабки, насосаться. Всегда интересовался: полон ли зал? Если бы узнал, что билеты идут неважно, ползала пустует, снял бы концерты. Если нам предлагали десять концертов, я и Витя урезали число до пяти, если просили четыре - мы давали два. Он категорически отказывался от "солянок", даже когда предлагали те же деньги, но за две песни. Пусть меньше, но сольники. Нам все время говорили: "Давайте по три в день, можно под фонограмму, так все работают, а вы дурью маетесь". А щедрость? Под Новый год он вдруг всем нам принес подарки. Мне подарил портмоне. В Тагиле, когда я обмолвился, что у меня день рождения, тут же откуда-то вытащил английский одеколон. Умел считать деньги, но Плюшкиным никогда не был: в ресторане мог расплатиться за всю компанию.

Не доверял всяким благотворительным фондам, расчетным счетам. Отказывался не потому, что жадный, а потому, что был умный человек. Считал, что все эти фонды - дырявый карман. Лучше купить телевизор и самому отнести в какой-нибудь детский дом.

- Для меня было несколько неожиданно почти годичное отлучение Виктора от концертной деятельности из-за съемок фильма "Игла". Почему он пошел на это?

- Вы знаете, сценарий "Иглы" был полностью переделан. Но не переписан - все игралось практически с листа. Наверное, поэтому он и подписался работать с Нугмановым - тот не давал Виктору установок. Одевайся - как хочешь и фактически - играй как хочешь. Я знаю, что у него были предложения сыграть в совместной картине чуть ли не роль Чингиз-хана, были предложения от крупных режиссеров. Но там бы началось давление мэтра. Здесь же они сидели, курили, пили - все на равных.

- Он курит?

- Мы все пятеро курили. Музыканты почти всегда - фирменные сигареты, а стоили они тогда аж 3 рубля. Курил помногу, но наркотиков не употреблял. Все мы и пили, но больше всех - я. Витя любил шампанское, вино, в меньшей степени коньяк, а водку - при мне вообще в рот не брал. Даже тогда, когда был простужен, как на гастролях в Сибири, и мог бы полечиться. После концерта, а иногда и перед, мог принять 50 граммов коньяка. Но за все время у "киношников" не было никаких дебошей, эксцессов в гостиницах - даже намека на что-то такое не было. Гастроли вообще проходили тихо. От предложений устроить экскурсию, прогулку по городу мы отказывались. Изредка выбирались в бассейн и уж совсем архиредко, только если человек вызывал доверие, могли поехать в гости.

- Ну а с личной жизнью, что у него происходило? Без семьи, без квартиры - молодой, красивый, популярный...

- Понимаете, такие вопросы его коробили. Я знал это и старался предупреждать корреспондентов, а на творческих встречах потихоньку откладывал в сторону подобные записки, ну а если все-таки вопросы достигали цели, он уходил от этой темы. Я видел с ним только Наташу. Других - ни в гостиницах, ни на квартирах как-то не встречал... Сына он очень любил, вспоминал его все время, помогал, на гастролях покупал подарки.

В. Цой Ответ на вопрос: "Вы противоречивый человек?" - "Нет, я совершенно монолитный".

- Да, он таким и был. Молодой, но такой серьезный.

- А как он одевался? Любил ли вещи?

- Вы же все это видели. Только в черное. Костюм купил, но так, по-моему, ни разу не надел. Все черное - сумки, куртки, футболки, туфли, сапоги. Все это покупалось обычно т а м. Он не был рабом вещей, но в одежде был рабом черного цвета. Никаких печаток я у него не видел.

- Юра, а отрицательные черты у Виктора были?

- Конечно, но сегодня я не хотел бы говорить об этом. Может быть, кому-то интересно вспомнить что-то плохое, но не мне. Тем более что плохого было неизмеримо меньше, чем хорошего.

- И тем не менее, вы ведь разошлись в начали 1990 года. И у "Кино" появился другой директор.

- Менеджер. Юрий Айзеншпис любит, чтобы его называли именно так. Мы с Виктором не ссорились, не выясняли отношения, не делили деньги. Слова дурного друг о друге не сказали. Нормальные отношения были и, я считаю, остались и с моим преемником Юрой Айзеншписом. Но, по-моему, Цой был не прав, что все-таки посмотрел в сторону Москвы. Мне показалось, что его уход в Москву был не очень органичен. Он был ленинградский человек, очень тонкий и не крутящийся.

- В 1990-м он вообще как-то изменился. Стал участвовать в сборных концертных солянках, выступал в ССК вместе с французской группой. Ничего особенного, ничего предосудительного, но раньше Цой не делал этого, он следил за собой, был архиосторожен. Но в то же время сделал прекрасный новый альбом, поездил по миру, собирался вновь с группой сниматься у Нугманова...

- А потом - 15 августа. Что же произошло 15 августа, Юра, какова ваша, пусть эмоциональная, версия смерти?

- Было два человека при "встрече" - шофер "Икаруса" и шофер "Москвича". Остался жить один. Может быть, тот один и знает что-то. Я знаю только одно - не стало Поэта.

- Но как тогда относиться к версиям, которые представляют многие поклонники - самоубийство... Многие экстрасенсы утверждают, что это было убийство...

- Я могу повторить только то, что уже сказал.

Музыкально-театральный вестник

"Антракт" N 1, 1991 г.

Татьяна Байдакова

"ФУРШЕТ" ПО-МОСКОВСКИ

Оказывается, недавно ушедший Виктор Цой очень любил дискотеки. Об этом сообщил на презентации последнего альбома группы "Кино" ее бывший директор Юрий Айзеншпис.

Этот диск, без единой надписи, с фотографией-окном на абсолютно черном конверте, называют по-разному: и "Памяти Виктора Цоя", и "Солнце мое, взгляни на меня", и "Черный альбом". По результатам опроса газеты "Московский комсомолец" он был назван лучшей пластинкой 1990 года. Фанаты авансом дали ему первое место, хотя ко дню завершения анкетирования не слышали ни одной песни. Да и немудрено: материал, чудом уцелевший в августовской автокатастрофе, хранился в глубочайшей тайне, вдали от фанатических ушей и глаз.

И вот, наконец, под Новый год тот же "Московский комсомолец" объявил о грядущем торжественном выпуске "в свет" последней работы, пожалуй, самой популярной на сегодняшний день группы в Союзе. Портрет Ю. Айзеншписа, держащего долгожданный диск, сопровождался объявлением о времени, месте и цене - 25 рублей за французскую пластинку вкупе с плакатом.

Через неделю в прессе было официально сообщено, что билет на обещанную еще 15 декабря презентацию будет стоить ни много ни мало 150 рублей. Нервы заинтересованных попасть на нее были на пределе. Все прояснилось, когда в данном "Московскому комсомольцу" интервью Ю. Айзеншпис заявил, что это светский прием, а западные мерки предусматривают хорошую плату за такую "тусовку" среди звезд поп- и рок-музыки. Ничего не попишешь: с западными стандартами пришлось смириться. К счастью, журналистов (далеко не из всех изданий, а по исключительному выбору) аккредитовали бесплатно. Их-то ужином со знаменитостями не удивишь.

В программе 12 января был обещан просмотр документального фильма о последнем концерте "Кино" в Лужниках, шампанское, раздача пластинок и бал-дискотека(!). Веселиться у нас всегда умели - по случаю и без оного. Все обещанное организаторы и Московский Дворец молодежи (печально известный) выполнили: был и фильм, и по бокалу шампанского на брата, и сорокаминутная очередь за пластинками, и торжественно объявленные Айзеншписом танцульки под сопровождение низкопробной попсовой группы. И всего за 150 рэ. Но почему-то без звезд.

А звезды тем временем в компании с журналистами и прочими гостями, заглянув на пресс-конференцию с гитаристом "Кино" Юрием Каспаряном и тем же Айзеншписом, имели честь присутствовать на банкете с икрой и шампанским (естественно, в гораздо больших количествах). После окончившегося за полночь банкета они были развезены по домам на поданных к подъезду такси. Наверное, за те же 150 рэ, что были собраны с каждого из "простых" зрителей.

Говорят, Марьяна Цой выразили свое отношение к "приему" всего двумя словами - "Москва" (имея в виду, вероятно, балаганно-попсовый оттенок большинства столичных мероприятий) и еще одним, непечатным. За достоверность этой информации ручаться не могу, хотя такое резкое резюме вполне естественно, и оно не исключение.

И вообще, фанатам лучше было бы никуда не ходить. А достать из черного конверта с фотографией-окошком пластинку и просто послушать:

Я выключаю телевизор,
Я пишу тебе письмо,
Про то, что больше не могу
Смотреть на дерьмо...
Уверяю, было бы лучше.

"Новое обозрение" (Омск)

22 февраля 1991 г.

Михаил Садчиков

ВИТЯ, МАРЬЯНА И САША

Фрагменты интервью. 21 июня Виктору Цою исполнилось бы 29. Многие вспомнят его в этот день. Кто-то загрустит, кто-то улыбнется, кто-то прокрутит в тысячный раз его песни - слишком свежи еще воспоминания, не зарубцевались раны, не стерлась радость от встреч с ним самим, с его стихами. А я вот решил поговорить с Марьяной Цой, вдовой, матерью его сына.

- Марьяна, что сейчас происходит с Фондом Виктора Цоя? Я часто читаю: Фонд, Фонд, но сообщения весьма противоречивы и часто отдают излишней мечтательностью...

- Я максималист по натуре: мне либо плохо, либо хорошо, середины почти не бывает. Мне сейчас очень не хочется ошибиться, или во всяком случае я хотела бы, чтобы в печати это не было очень бугристо, потому что у меня с Юрием Айзеншписом (последний менеджер "Кино", москвич) сложные отношения. То есть я и не предполагала, что они будет простые (хорошие или плохие - это другое дело). Работая последние года два с Витей, он знал, конечно, что в Ленинграде у Цоя какая-то жена с ребенком, но не представлял, что судьба повернет так, что ему придется со мной часто общаться. Когда Айзеншпис стал делать этот Фонд, выяснилось, что никуда друг от друга не деться. Я ему категорически не нравлюсь со своими интеллигентскими ленинградскими замашками, я ему мешаю, все время говорю поперек, в общем действую на нервы, а он мне действует точно так же.

Но, поскольку Фонд, если он хочет выжить, не может существовать без авторского права, нам приходится существовать вместе.

- Как выглядит сейчас ситуация с авторским правом Цоя?

- В нашей стране все выглядит очень странно, но тем не менее доходы, которые приходят на ВААП, делятся пополам. Половину получают Витины родители, половину - мы. Но авторское право все равно едино и неделимо. Если, к примеру, родители решили выпустить сборник Витиных стихов или какую-то пластинку, а я против, то они все равно не в состоянии это сделать, и наоборот. Поэтому тут все очень сложно.

- Марьяна, но я уже получил несколько писем от читателей: "На каком основании авторское право получили именно вы?"

- Я законная жена, у нас законный, рожденный в браке, ребенок.

- А Витины родители живы-здоровы? Кстати, кто они?

- В данный момент Валентина Васильевна и Роберт Максимович забрали у меня на пару недель Саню. Мама Витина недавно вышла на пенсию - она работает в школе, папе - он инженер - несколько лет осталось до шестидесяти. Сейчас мы все вместе заняты только памятником и другими проблемами. Мы с родителями здесь, в Ленинграде, Фонд в Москве - ситуация, мне кажется, не совсем верна. С другой стороны, доверие на создание Фонда Айзеншпису выразили музыканты группы "Кино".

Но мне все равно хотелось: чтобы когда-нибудь все это было у Вити на родине. Да, он метался последние два года между Москвой и Ленинградом, но на все вопросы, которые я ему задавала, говорил: "Я хочу жить в Питере."

- Да уж ясно: кто из нормальных питерцев хочет жить в Москве... Ну а все-таки: что Фонд должен делать? Вот идет красивый разговор о строительстве Диснейленда имени Цоя...

- Мне это представляется несколько бредовым проектом: при нашем всеобщем кошмаре строить Диснейленд, закапывать голову в песок и заниматься страусиной политикой - довольно глупо. Я считаю, что Фонд первым делом должен опубликовать или заняться реставрацией всех записей (может быть, даже квартирных концертов). Неважно - какой от этого будет доход, хотя естественно, он будет. Витя всенародно любим. Но надо этим заниматься, а мне кажется, все тут не очень бойко идет. "45" лежит у Тропилло, "Начальник Камчатки" - тоже. Оригинал альбома "Это не любовь" вроде бы потерян, но первая копия должна быть у Леши Вишни. И тоже никаких переговоров. Существуют еще и эти жуткие бытовые записи, которые с каждым днем осыпаются.

- Мне приходилось читать о том, что Фонд станет помогать молодым музыкантам...

- Довольно странная мысль, хотя это и записано в Уставе. Если Фонд собирается заниматься благотворительной деятельностью, то лучше помогать больным, сиротам, потому что молодые музыканты хоть и несчастные люди, но у них две руки, две ноги, голова на плечах. Пробиться всегда можно, когда ты жив-здоров. Потом Витя не был таким уж безмерным альтруистом по жизни, не могу сказать, что он брал и всем помогал, скорей наоборот - его нужно было на это подвигать.

- Многие звезды, помогая молодым, тем самым поднимают и свое реноме...

- У Вити этого и в помине не было. Зачем писать в Уставе о том, чего не будет?! Благотворительная деятельность должна быть, но сначала нужно все собрать, понять, каким количеством материала мы обладаем и что из этого может получиться. Ничего толком не собрано, ничего не издано, а тут начинаются разговоры: сделаем то, седлаем это, построим Диснейленд, перестроим Кремль...

- Думал ли он о смерти своей? Говорил ли он об этом? У меня в мае друг погиб, так он в свои 37 часто заговаривал о смерти, любил ушедших музыкантов - Джоплин, Моррисона...

- В той жизни, которую он прожил со мной, ничего подобного я не наблюдала. Скорее я больше полюбила того же Моррисона. Наоборот, он любил новую музыку, развеселую, старался слушать все последнее. Мне сейчас говорят. "Вот он же чувствовал, смотри, какие у него песни", но он ведь никогда веселых песен по большому счету на писал. Даже если взять "Камчатку" 85-го года.

-Как Саша, ваш сын?

- Это, по-моему, отдельная в моей жизни будет история. Он такого смешения кровей - во мне ведь тоже намешана уйма кровей. Максимум того, что он может провести на стуле, - две минуты. Любит все сразу и в большом количестве, рисует отличные картины, тут же играет на бадминтонной ракетке (как на гитаре), поет, причем у него вырываются фразы и рикошетовские (из "Объекта"), и отцовские, и БГ - все фонтаном. Обожает смотреть фильмы про Рэмбо, "Бэтмэна". Часто вспоминает отца, мы часто советуемся с Саней - перед тем как сделать какой-то шаг, всегда посидим подумаем: как бы папа к этому отнесся?

- А я был удивлен, когда вы расстались, потому что для меня вы были законченной парой.

- Мы, наверно, и являли законченную пару, но только на тот период времени. Я сейчас стала старее, мудрее и понимаю, что со мной жить - нужно иметь немеренный запас здоровья. Все равно что сидеть на просыпающемся вулкане. Хотя, конечно, пережить этот разрыв стоило усилий - я думаю, не только мне, но и ему. Во-первых, Саня, к которому он был крайне привязан. Когда у Вити появились какие-то деньги, он нас с Саней целиком содержал. Жизнь распорядилась так, что он сына фактически видел один раз в год - в этой злополучной Юрмале, хотя уж там они наслаждались вдвоем от души...

- Я в некоторых публикациях встречал такие слова: "жена Наташа". Это как понимать?

- Ты знаешь, Миша, мне кажется это оттого, что у нас просто в советском лексиконе для женщины, которая (в хорошем смысле слова) не оформлена официальным браком, нет нормального слова. "Подруга" - это сразу подразумевается нечто "такое". И у людей, которые к Наталье хорошо относятся, просто рука не поднимается по-другому написать. Меня это не обижает. Если бы Витя хотел, чтобы эта фраза не прозвучала, он и сделал бы все как-то по-другому. Наталью все знали, они присутствовала на всех концертах, в Ленинград приезжала. Он нас познакомил задолго до трагических событий, специально познакомил, чтобы для всякой закулисной мелюзги не была наша встреча лакомым куском. Другое дело, что мы с ней практически не общались: у нас был барьер, который тут же исчез, когда Витя погиб. Я приезжаю в Москву - всегда к ней иду, она в Ленинграде - нас навестит.

Я помню, мне позвонила одна родственница, прочитавшая в "Огоньке" публикацию Джоанны Стингрей, что Витя приезжал в Америку с "женой Наташей". И меня потом люди недалекие уговаривали чуть ли не в суд подать. А я говорила: "Ребята, вы что, с ума сошли! Мы с Натальей друг друга знаем, прекрасно общаемся, она жила с моим сыном несколько раз по два месяца летом..." Вообще я чувствую, что многим интересно наблюдать мою реакцию на подобные вещи. Но я научилась владеть мышцами лица.

- Извини, я нечаянно...

- Мы с Витей брак не собирались расторгать, у нас были на то свои причины, хотя они не были никак связаны с какими-то нашими дальнейшими планами.

- С ребятами из "Кино" ты поддерживаешь отношения?

- Я привыкла последние два года их мало видеть. Иногда наберешь номер Юрика Каспаряна, поговоришь, вроде все нормально: "Ой, Марьяша, я заеду, я заеду!" Сашка его вспоминает!

- Марьяна, ты обронила такую фразу: "Если через десять лет это кому-то надо будет". А сама-то как считаешь - надо будет?

- Тут-то и зависит многое от Фонда. Мне моих единоличных усилий не хватит.

- Но ведь это палка о двух концах. Когда Высоцкого канонизировали, люди им стали меньше интересоваться. У нас же в стране все наоборот!

- Пусть поклонников будет меньше. Останутся люди, которых не модой захлестнуло - у кого все от сердца. Сейчас моды слишком много... Все будет зависеть от того, как мы воспитаем собственных детей. Если мы эту музыку привьем, тогда и через десять, и через пятнадцать лет она будет звучать, а если нет - тогда пройдет все как дым.

"Смена", 21 июня 91 г.

Олег Сердобольский

АЛЕКСЕЙ УЧИТЕЛЬ: СМЕРТЬ СТОИТ ТОГО,

ЧТОБЫ ЖИТЬ.

Киноразмышление о Викторе Цое на фоне его бытия и небытия

Истинный талант обладает пророческим даром. Справедливость этой истины подтвердил своей жизнью и смертью поэт и музыкант Виктор Цой. Более пяти лет назад он сам выбрал песни, которые ему захотелось спеть перед кинокамерой. А когда его не стало, песни были вдруг по-иному услышаны, обрели глубину предчувствия того, что сокрыто от нас за последней чертой. Мы видим и слышим певца, лидера группы "Кино" в новом документальном фильме "Последний герой". Сценарий Авдотьи Ипполитовой и Алексея Учителя, режиссер Алексей Учитель, операторы Юрий Александров, Вадим Донец, Виктор Михальченко, Лев Рожин. Продюсеры Вадим Донец, Валерий Савин, Вячеслав Цой. Более чем на час он возвращается к нам магией техники и нашей печальной памяти. Жаждущие сенсаций вряд ли будут удовлетворены этой картиной. Скорее всего оставит она равнодушными и фанатов, поскольку здесь нет попытки обожествить их кумира. Но человеку, которого волнует загадка божьего дара, эта картина может дать пищу для размышлений. Ведь мы имеет дело с талантом, через нервы которого наше время прошло, как ток высокого напряжения. Есть творческий дух и последствия содеянного им. Наверное, фильм и об этом. А еще о том, что гибель огня не остается незамеченной в нашей галактике. Такое впечатление оставляет новый фильм петербургского режиссера Алексея Учителя. В 1987 году в картине "Рок" он первым представил Виктора Цоя на документальном экране. Его лента о кумирах отечественного рока была прорывом к тогда еще полузапретной теме, получила премии на международных кинофестивалях в Германии и Чехословакии. А теперь вот одного из пяти героев того фильма нет в живых. Это можно рассматривать просто как безвозвратный уход, а можно - как изменение карты звездного неба.

- Я не верю ни в какую чертовщину, но тем не менее что-то все-таки существует, - говорит режиссер. - Моя картина "Последний герой" - некий мистический образ, образ человека после смерти - что он из себя представляет, в каком образе, виде, идее он остается в мозгах многих людей.

- По-моему, это вам вполне удалось показать. А еще - какой-то необычный эффект присутствия его живого, поющего, запечатленного в негромкой своей исповеди... Насколько я понял, это все материал, не вошедший в фильм "Рок"? - Там мы использовали лишь песню "Кочегарка" - одну из пяти, которые он спел для нас. И вообще очень много материала осталось в коробках.

- Такой "отсев" - обычное дело при монтаже фильма?

- Как правило, действительно много остается. Но есть этому и другое объяснение. У меня в период работы над "Роком" был свой рейтинг каждого героя. Виктор был в моем раскладе одним из пяти, но не первым. И я ввел его в картину небольшим эпизодом.

- Каким он запомнился в общении?

- Замкнутым и односложным: "да", "нет". Было такое впечатление, что красноречие он берег для песен. Так что общаться с ним оказалось делом не из легких. И нам пришлось бы еще трудней, если бы не помощь Марьяны Цой - жены Виктора (она в этой картине нам здорово помогла). Мы узнали, что она безработная, и взяли в нашу группу администратором. Она-то и устроила мне встречу на явке в кочегарке. Посидели за бутылочкой, договорились об условиях: три дня мы с оператором Димой Массом проведем в кочегарке и, ни во что не вмешиваясь, будем снимать. Потом покажем материал. Если все нормально, то работаем дальше. Ну, так и вышло. Обо всем этом, естественно, было передано по негласным каналам, и все другие потенциальные герои картины уже воспринимали нас хорошо. Это были вообще первые кадры, снятые для "Рока".

- И, как теперь оказалось, еще и для "Последнего героя"...

- Да, трагедия побудила меня заново многое пережить и осмыслить. Но ни о каком фильме поначалу и речи быть не могло. Я понимал, что больше прав на это имел его друг - режиссер Рашид Нугманов, интересно раскрывший дарование Виктора в фильме "Игла". По контракту с американцами и японцами он собирался делать еще одну картину с Цоем в главной роли. Через месяц после гибели Виктора мы встретились, и я сказал Рашиду, что готов дать ему свои материалы. Но он не смог преодолеть барьер: как раз духовная близость к Виктору не дала ему возможности взяться за фильм о друге.

- Что же для вас послужило непосредственным толчком к началу работы?

- Первая годовщина его памяти... Три дня провели мы тогда на Богословском кладбище. И все три дня сюда шли и шли люди - и молодые и не очень. Многие оставались здесь и ночью. Стояли и сидели при свечах. Все это было - как свежая рана. Именно тогда я пережил сильнейшее потрясение, понял, что за всем этим стоит нечто большее, чем просто память о хорошем человеке. Так началась работа... Мне не хотелось делать фильм биографического характера. И это не картина о рок-музыканте. Меня интересовала человеческая судьба, ее удивительное переплетение с судьбами других людей. Конечно, есть в картине родители Виктора, его любимые женщины, двоюродный брат Вадим, удивительно на него похожий. Но есть и другие близкие - они даже не были лично знакомы с ним. Так возникла идея представить в фильме его "космическую жену"...

- Очень трогательный эпизод... Откуда эта женщина, кто она?

- Я узнал о ней от матери Виктора, к которой она иногда приезжает из-под Севастополя. Это замужняя женщина, мать двоих детей. Когда мы встретились, возникло удивительное несоответствие: рассказ - на грани сумасшествия, полнейшая реальность в описании их невероятных встреч, общений, разговоров и - совершенно нормальные, осмысленные глаза. И это не единственный подобный случай, связанный с Виктором. Мать одной девушки из Запорожья написала, что после гибели Цоя жизнь в их семье резко переменилась. По пятницам он приходит к ним в гости, и они ставят ему тарелку с едой. Каждую неделю эта девушка записывает в среднем по три его песни "оттуда" - это более упрощенный вариант стихов Виктора. И в письме - две фотографии, эта девушка за год до своего кумира и сейчас. Изменение внешности поразительно, она становится очень похожей на него.

- Сильное впечатление оставляет и эпизод с девочками, которые живут на кладбище... Что это, по-вашему, фанатизм юности или...

- За этим стоит нечто большее. Иначе вряд ли восемнадцатилетние девушки из благополучных семей, приехавшие в Питер из разных городов, смогли бы полтора года прожить около могилы в палатке, а потом переселиться в подсобку мужского туалета, где им разрешили жить. История редкостная. Пусть она кажется кому-то наивной, нелепой, но это - серьезный и осмысленный поступок. В поклонении Виктору Цою, как мне представляется, они обрели свою веру.

-Алексей, претерпело ли изменение за эти годы ваше личное отношение к Виктору?

- Как-то три вечера я сидел и слушал все его альбомы. Мне кажется, последний из них намного выше по философии понимания мира. Очень многое не успело в нем раскрыться, было еще в росте, становлении. В прежних альбомах он гораздо проще. И все же, будь он совсем прост, вряд ли я увидел его одним из героев картины "Рок". В нем и тот период, да и сейчас меня привлекала и привлекает какая-то загадка. Он был для меня неким шаманом. В нем существовала сила, которая брала - и не только, думаю, меня. А потом, когда случилось непоправимое, когда произошел весь этот наворот событий, он заставил меня относиться к нему не просто как к музыканту, но, прежде всего, как к личности. И это вывело мое отношение к нему на совершенно другую ступень. "Последний герой" - название одной из песен, которая звучит в фильме. А еще там поет свою импровизацию шестилетний Саша Цой. Это перекличка любимых поэтических образов отца и, возможно, первый шаг в собственные музыкальные миры. Заканчивается картина песней Виктора Цоя, в которой есть такие слова: "Смерть стоит того, чтобы жить, а любовь стоит того, чтобы ждать". Он ушел, унеся свою тайну. Каждый истинный творец не может быть разгадан до конца.

УТРО ЗВЕЗДЫ, ИЛИ ВСЕ НАЧАЛОСЬ С БАРАБАНА

Монолог матери Виктора Цоя

"Был Витюшка, как все мальчишки, непоседливым", - вспоминает Валентина Васильевна Цой. Ей выпала горькая участь идти за гробом единственного сына. Но материнская память о нем - светла.

У КАЖДОГО ЧЕЛОВЕКА должно быть в жизни теплое место. Мне было всегда тепло рядом с сыном. Наши взаимоотношения с ним я кропотливо выстраивала - кирпичик к кирпичику. Как только принесла его домой из роддома, стала устанавливать контакт. Сама я женщина не из тихих. Смотрю, моему сынуле это не нравится: только я повышаю голос, он еще громче моего кричит - возмущается со страшной силой. Когда же я с ним ласково, в приглушенных тонах разговариваю - лежит себе спокойненько в кроватке. Я так и говорила с ним всю жизнь - полушепотом...

У Витюши всегда был собственный мир, и я его берегла. Еще в детском саду заметили, что мальчик хорошо рисует, показывали его картинки профессиональному художнику. Детский сад провожал малышей в школу, и Вите подарили книжицу с надписью: "Нашему художнику".

Когда Вите исполнилось четыре года, мы получили квартиру на улице Космонавтов. Обставлять ее или украшать особо было нечем. Что могут себе позволить начинающий инженер и учительница? А чтобы голые стены не мозолили глаза, развесила Витюшкины рисунки. Так все, кто их видел, в один голос твердили: какой талантливый ребенок, надо его учить дальше.

Тут я призадумалась: может, и в самом деле талант в землю зарываем? Пыталась пристроить его в специальную художественную школу-интернат. Но туда брали только иногородних. Ленинградцы же были вынуждены возить детей каждое утро в общественном транспорте. А ехать надо было через весь город да вставать чуть ли не в шесть утра. Какой ребенок выдержит такие нагрузки! Обратились тогда в Дом пионеров и школьников Московского района. Нас взяли, только занимались мы не недолго. Я работала тогда во вторую смену, не было возможности ребенка отвозить, ждать до конца занятий. Бросили. А душа-то болит: дано, думаю, сыну от природы рисовать, а мы не можем по всяким житейским мотивам заняться его развитием. Давай наводить справки, есть ли где художественная школа рядом с метро. Нашлась одна такая - у Казанского собора. Добираться удобно, да вот загвоздка - брали туда только после четвертого класса.

На наше счастье, во Дворце пионеров набирали детей в изостудию - мы туда. Занятия в студии вел профессиональный художник. На одном из родительских собраний речь шла о способностях подопечных. Похвалил он одного мальчика. А вторым, что было полной неожиданностью для меня, он упомянул Витю. Спрашивает: "Есть здесь родители Цоя?" Я встаю, такая светловолосая русская женщина. Витюшка-то смугленький, почти коричневый, совсем на меня не похож. Быстро справившись с замешательством, учитель продолжал: "Этот мальчик, если захочет, рисует здорово. А если нет, то заставлять его нельзя."

Именно этого принципа в воспитании Вити я придерживалась всегда. Единственное, что я "навязала" Вите, - так это первую учительницу.

Долго присматривалась в своей школе к педагогам. Были среди них толковые: преподавали по новым методикам. У меня же были свои критерии. Выбрала я обыкновенную, зато она была добрая и строгая. Я считаю, для первашей это как раз то, что надо.

Когда Витя учился в старших классах, я как-то спросила у него, кто же из педагогов больше всех ему запал в душу. И назвал он мне именно свою первую учительницу, Марию Тимофеевну. Друзей у Вити было всегда много, сам их выбирал. Не все мне нравились. Но никогда я не говорила сыну: "Этот мальчик не внушает мне доверия, не дружи в ним". Спустя какое-то время он и сам расставался со случайным попутчиком.

Был Витюша, как все мальчишки, непоседливым, по двору носился. Спортивные игры: футбол или что другое его мало привлекали. Я хоть сама и учитель физкультуры, но не тянула его насильно в спорт. Пусть себе бегает. Частенько приходил домой чумазый, но я его не ругала. Соберу молча грязную одежду, выстираю. Незачем ребенку по таким пустякам настроение портить. Для них же двор - это романтика. Бывали, конечно, моменты, когда хотелось накричать, устроить головомойку. Но успевала вовремя остыть, взять себя в руки. Подумаешь, посуду не помыл, за хлебом не сходил - все это мелочи жизни. Все уйдет, а вот хорошие отношения с сыном останутся. Наверное, мой сын - единственный человек, с кем удавалось сохранять деликатные отношения. Вот бы так со всеми-то!...

Помню, как в пятнадцать лет Виктор начинал курить. Что ж, думаю, все надо в жизни попробовать. И стала сама ему покупать сигареты с фильтром. В это же время прорезалось у него желание петь. А тут, как назло, началась возрастная мутация голоса.

- Мама, ну скоро это у меня пройдет, - приставал он ко мне.

А я думаю: "До напоешься ты еще!"

В школе Витя учился неровно. За плохие отметки я сына не пилила. Есть у него интерес к рисованию - и хорошо. Бывало, учитель объясняет на уроке что-то, а не слушает, рисует. "Эх, Цой-Цой, поставила бы тебе двойку, да больно хорошо ты себе рисуешь", - посетует учитель и махнет рукой. К тому же Витя одновременно посещал и занятия в художественной школе. Поступил после четвертого класса в ту самую, у Казанского собора. Занял даже второе место на городском конкурсе детского рисунка. Работа была, по-моему, ничего особенного. Но умел Витя точно уловить то, что витало в воздухе. Это у него позже и в музыке проявилось. Чувствовал он как-то по-своему пульс времени. Тогда все только и говорили о БАМе. Витя тоже был романтиком. Нарисовал поезд, едущий на БАМ, ребят с гитарами. Выставку организовали в Этнографическом музее. Помню, мы с Робертом Максимовичем так гордились! Пошли в музей (в таком солидном заведении работа нашего сынули висит), рассматривали работы, с трудом отыскали Витин рисунок. Он был такой маленький, но самый дорогой для нас.

Курс на рисование решили держать и впредь. Думаю, рисование во многих специальностях требуется. Опыт же формирует внутреннюю культуру, развивает хороший вкус. Пришли к решению держать экзамен в Серовское училище.

Конкурс был приличный, но Виктор сумел все сдать и поступил. Правда, через два года его отчислили из училища "за неуспеваемость". Как раз в то время он организовал в училище свой ансамбль. Судя по тому, что вместе с Виктором отчислили и других членов ансамбля, причина скрывалась не в плохой успеваемости. Просто администрации училища не разделяла увлечения своих подопечных рок-музыкой.

Вите было в то время шестнадцать лет. Через инспекцию по делам несовершеннолетних устроился работать на завод и одновременно стал посещать вечернюю школу. Ходил он на работу исправно, но без особой радости. Одно и то же каждый день.

Мне в свое время пришлось с четырнадцати лет зарабатывать на хлеб. Отец мой был строгих правил, считал, что я вполне могу себя обеспечить. Вначале училась в техникуме, затем работала учительницей в швейном ателье. Знаете, ведь в молодости совсем другого хочется: лучше бы книжки хорошие почитать, в театр, в кино лишний раз сходить. Мои родители сами образования не получили - мать уборщица, отец - кузнец. Ничего в этой жизни, кроме работы, и не знали. Мне всегда хотелось выкарабкаться из этой трясины бездуховности. Закончив вечернюю школу, поступила в школу тренеров при Институте физкультуры имени Лесгафта. В семнадцать лет стала заниматься спортивной гимнастикой. И даже когда уже родился Витюша, я поступила заочно на биофак герценовского Педагогического института. Но это была, можно сказать, единственная возможность уйти от опостылевшего быта...

Оглядываясь на свою молодость, лучше понимала сына. Пусть, думала, хоть он будет свободным, развивается, книги хорошие читает. В это время, наверное, он и увлекся музыкой. До этого момента что-то я не замечала, чтобы он стихи писал или с гитарой сидел часами. Что уж, думаю, единственного сына не прокормим! И зачем ему эти несчастные 70 рублей зарабатывать, теряя при этом внутреннюю свободу. Виктор правда, ощущал некий дискомфорт: все утром идут на работу, а он бездельничает. Скорее всего об этом периоде его жизни песня "Бездельник".

Только вот одно мне не давало покоя: у нас с отцом какое-никакое, но есть образование, а у сына нет. После окончания вечерней школы Витя пошел в художественное ПТУ по специальности "резчик по дереву". Несмотря на то, что диплома он так и не заработал, закончил со справкой, получил как талантливый резчик распределение в реставрационную мастерскую Екатерининского дворца в Пушкине. Я уверена, что был он талантлив во всем: помню, показывали его в "Мониторе", как одаренного резчика по дереву, но видимо, было у него в жизни другое предназначение.

Марианна в его жизни появилась так же неожиданно, как и музыка. Помню, сижу я во дворе на лавочке. Они ко мне походят: "Мама, познакомься, это Марианна. Мы решили с ней жить вместе. Если все будет хорошо - поженимся". Первое, что я отметила про себя: она девушка высокая, сильная. Вдвоем им ночью не страшно будет ходить по городу. Правда, рановато было Вите семью заводить - в двадцать-то лет. Да я же видела, как он влюблен.

Помогала молодым снимать квартиру.

Наверное, ничего другого от меня уже и не требовалось: Марианна стала ему хорошей женой, подругой. Витька же такой непробивной, Марианна в этом случае его дополняла. Став главой семейства, надо было зарабатывать на жизнь. Витя попеременно работал кочегаром, сторожем, мыл баню.

В то же время бывали и редкие квартирные концерты. А я все думаю, кто же их слушает, кому это может нравиться. Ведь у Витьки-то и голоса нет, прокуренный весь. Да и музыкальных пристрастий прежде не наблюдалось. Впрочем, когда Витюшке было три года, он, смешно, конечно, хотел быть барабанщиком. Я работала в то время в пионерском лагере в Приозерске. По утрам и вечерам на линейке ребятишки спускали и поднимали знамя под звуки горна и дробь барабана. Особый восторг у сына вызывал именно барабан. Загорелся заиметь собственный. Да где ж его найти? Недолго думая, он приспособил судки, в которых мы носили себе еду (мы с ним жили в деревне, а не на территории лагеря). Так целыми днями и стучал. Мало того, напросился это делать на линейке. Он был в лагере самый маленький, забавный такой. Решили посмотреть, что же из этого выйдет. И знаете, совсем неплохо у него получалось. Музыкальный работник лагеря похвалила Витюшку, посоветовала учить музыке.

Когда квартирные концерты только начинались, я как-то спросила у Вити: "И сколько же ты зарабатываешь на своих концертах?" Узнав, что пятнадцать рублей, очень удивилась: сама-то зарабатывала тогда три рубля в день.

И потом, уже позже, когда Виктор выступал в институтах, даже в Академгородок его приглашали, я всерьез задумалась: он понятен и близок умным, образованным людям.

Они перед ним преклоняются, считают его талантливым.

Ведь у него даже высшего образования нет. Видимо, не в дипломе дело. Он строил свою жизнь на эстетических потребностях души, занимался саморазвитием. Ну что с того, что мы с отцом имеем высшее образование. Витя выше нас на целую голову. Вот смотрю иногда передачу по телевизору, а там у Вити интервью берут. Вопросы задают самые разные. Даже, помню, что-то про кооперативы спросили - тогда это движение только зарождалось - а он сумел-таки и тут разобраться, сказал что-то по существу.

Никогда я к сыну не липла, лишний раз не отвлекала внимания на себя. В последнее время чаще видела его на снимках, чем дома. И везде он такой грустный, что сердце мое разрывалось.

Нашел вроде свою дорогу в жизни, всеми любим, можно сказать, купается в славе. Наверное, не все гладко у него в Москве. У него там появилась новая семья, а Марианна с нашим внуком Сашей оставалась здесь, в Ленинграде. Я считала себя не вправе лезть в личную жизнь Вити. Но единственный раз в жизни все же сказала ему: изменила своему правилу не читать нотаций.

- А как тебе понравится, если твоего Сашку будет обижать чужой мужчина?

Витя все выслушал и ушел, не сказав ни слова. Долго потом не звонил, не объявлялся. Тут как-то концерт был в СКК, а тоже, думаю, не буду навязываться. После концерта звонит, прощения просит. У меня от сердца сразу отлегло. Мы ведь с ним никогда в жизни НЕ ССОРИЛИСЬ...

Валентина Цой

Коре Сарам

М. Тимашева

КИНО И "КИНО"

Пойдем от жизни. В ней, а уж затем в кино, встретились Сергей Соловьев (умный, наблюдательный, основательный) и Сергей Бугаев (вовсе не невинный большеротый одухотворенный младенец, а вполне даже самонадеянный, развязный и пижонистый адъютант всех превосходительств - от Курехина до Гребенщикова и Цоя). Вовсе даже не музыкант (хотя хорошее чувство ритма позволяет ему время от времени ударять по разным предметам), а элемент тусовки, шоу, имиджа, прикида. То есть... Вы угадали - та самая серьга.

Встретились эти люди. Вышла "АССА". И где была исключительность, нонконформизм, новая духовность Африки, Цоя, Рыженко, Гребенщикова, когда они вписались в эту "аss-тусовку"? Соловьев плохой? Неправда ваша, господа хорошие. Соловьев поставил фильм о рок -культуре. Но не о той, конца 70-х - начала 80-х- по которой скорбим, а о нынешней, образца 87-89 годов. О той рок-культуре, в которой "Старика Козлодоева" (автор - Гребенщиков) будет петь Сергей Рыженко, а рот в кадре открывать станет Африка. О той рок-культуре, когда все на вынос, все на вывоз, все на продажу. Зажав бутафорский кинжал зубами, на цыпочках, разухабисто поводя плечами, сверкая бессмысленными очами - АССА!

А Соловьев ... Что ж. Он, как человек небездарный, не хотел, да отразил. Я бы даже сказала, предощутил (фильм-то давно начал снимать). Так что в реальной жизни мини-акулы советского бизнеса помогли нашей рок-культуре увязнуть, как мухе в сиропе.

А из этого проистекает, что не так уж чужероден финал "АССА", как это мнится некоторым критикам, - песня "Кино" "Перемен, мы ждем перемен". Последний альбом "Кино" побил все рекорды популярности. Чудес не бывает. В 1987 году группа "Кино" записывает альбом, в котором на уровне текста воссоздаются все основные приметы рок-культуры ее первозданного вида. Например: "Мы хотели пить - не было воды, мы хотели света - не было звезды. Мы выходили под дождь и пили воду из луж" (сравни с текстами "Аквариума", "Алисы", Башлачева). Странно только, что не у "Аквариума" и Башлачева в 1984 году был такой успех, а у "Кино" в 1984 г. Ларчик открывается просто: родные темы оказываются широкопотребляемыми благодаря упрощению до попсовой мелодии. Вкратце это называется "поглощение высокой культуры массовой". И наши ребятишки приложили к этому ручки. Так что Виктор Цой в финале "Ассы" очень логичен и вполне уместен.

Виктор Цой - исполнитель главной роли в картине Рашида Нугманова "Игла". Право слово, впечатление такое, будто Нугманов изначально стал снимать фильм в иглу (то есть в пику) нынешней рок-ассе и нарочно занял в ней вездесущего Цоя. Он же разрушитель, он же и созидатель. Картина почти бессюжетна: кто-то куда-то прибыл, отчего-то подрался, с кем-то поссорился, пробовал помочь старой знакомой, кажется ничего не вышло, непонятно погиб. Фильм состоит из ауры рок-культуры, исчезновение которой оплакивают полчища престарелых фанов. Той рок-культуры, которая выразилась не только в песнях, но и изобразительном искусстве и поэзии. Ее авторов называют авангардистами, концептуалистами и как-то еще и еще как-то. В их работах запечатлелся век, вывихнувший себе сустав, да еще при той помощи, которую могла оказать ему советская медицина. Век-калека, где разорваны все связи (связи) и "все узлы развязаны", где понятие превалирует над предметом, а дверь воистину является предметом прилагательным, где слова бестолково значат вовсе не то, что они значат по толковому словарю, где все пусто, высушено, изъедено. Где единственная истина - мнение здравого смысла, воспитанного тоталитарным отсутствием всего, кроме пропаганды и энтузиазма. Достаточно любой цитаты из Д. Пригова в подтверждение высказанного:

Не хочет Рейган нас кормить,
Ну что же, сам и просчитается.
Ведь это там у них считается,
Что надо кушать, чтобы жить,
А нам не нужен хлеб его,
Мы будем жить своей идеею.
Он вдруг спохватился: а где они?
А мы уж в сердце у него.

В фильме Рашида Нугманова есть все это. Слова которые произносятся в колодец, а эхо ничего не значит. Слова пух разлетаются при первом прикосновении, а потом вновь ложатся, и не видно, что за ними происходит. Предметы, которые намертво нефункциональны и не имеют отношения ни друг к другу, ни к своим названиям, ни к людям, эти названия произносящим.

Но есть и что-то еще. Под этим зыбким колеблющимся болотным туманом вдруг начинают угадываться очертания прежде знакомых фигур. Как сквозь дымку воспоминаний, всплывают давно забытые: добро-зло, красота-уродство, любовь-смерть. Проступают с трудом, как если бы заново учился говорить и ходить почему-то потерявший такую способность взрослый человек. Общение, связь, коммуникация существует помимо слов, мимо слов, вопреки им. Но они есть. Контур старого доброго мира всплывает из-под нашего языка и в том числе из-под языка рок-культуры. Очень старая история рассказана вне языка. Абсолютно перевертыш по отношению к "АССЕ".

Когда Анатолий Васильевич написал: "Чтобы собрать вазу, надо сначала разбить ее". Рок-культура разбила вазу. Судя по фильму Соловьева - вдребезги. Нугманов пробует собрать осколки. Выход - не в игле, а в кропотливой, долгой, мрачной работе по склеиванию черепков и вправлению суставов.

Только обратите внимание, что в обоих фильмах герой гибнет, и если первого не жаль, то второго жаль, очень.

"Рокада".

В. Кацман

ИНВАЛИДЫ РОКА?

Взять интервью у Виктора Цоя во время выступлений группы "Кино", как оказалось, задача почти невыполнимая. Видимо, Виктор слишком сосредоточен на своем, стоя на концертной площадке и отдыхая в паузах за кулисами. Отчаявшись встретиться и поговорить с Цоем, последовал совету "бывалых фанов" группы "Кино" и обратился с вопросами к лидеру-гитаристу Юрию Каспаряну. Не уверен, что оно дает полное представление о творчестве лидеров отечественных хит-парадов, однако некоторые стороны Юрий осветил довольно откровенно.

- Приход Виктора Цоя в рок-движение вот уже несколько лет сопровождается романтической легендой о нелегкой судьбе истопника, ставшего кумиром рокеров. А каким был приход в рок остальных ребят из "Кино"?

- Таким же героическим и романтическим, поскольку все, что происходило с нами до того, особого интереса вызвать не может. Можно даже лично меня считать в какой-то мере инвалидом рока...

- Что стоит за этим понятием?

- Самое прямое значение слова. Это - болезнь в самом худшем понимании слова "инвалид"; увлечение рок-музыкой затормаживает развитие личности, приходится очень от многого отказываться...

- Значит, вас не интересуют другие жанры музыки, кино, театр, живопись?..

- Всем этим жутко интересуюсь, но времени на это совершенно нет - сплошные провалы в сознании и образовании. Инвалидами рока я называю не слушателей и фанатов, а непосредственных исполнителей рок-музыки...

- Признаюсь, очень странно слышать это от музыканта ведущего в стране рок-коллектива... Кстати, менялся ли состав группы в течение ее существования?

- Состав сформировался пять лет назад, остается стабильным, мы играем вчетвером, иногда берем для студийных записей еще кого-то играть на клавишах. По инструментам у нас - три гитары и барабаны. На барабанах играет Георгий Гурьянов, на бас-гитаре играет Игорь Тихомиров, две лидер-гитары - Виктор Цой и я.

- Вас не смущает то обстоятельство, что в поле внимания слушателей чаще всего попадает Виктор Цой?

- Совершенно не смущает. Виктор поет, придумывает отличные песни, снимается в кино, так много делает для популярности группы... Песни пишет Виктор Цой, а аранжируем мы все вчетвером. Но у нас - единство противоположностей, мы очень разные, наверное, таких разных людей в одном коллективе трудно будет еще подыскать. Как только, например, мы приезжаем домой, стараемся не видеть друг друга.

- Вы все такие разные, а костюмы у вас одинаково черного цвета...

- Это - временно, вот отыграем концерт и переоденемся в цветное.

- Скажите, ваша группа - злая?

- Очень добрая, добрее не видел. Добрее нас разве что "Ласковый май". В Советском Союзе самый добрый ансамбль - "Ласковый май", а самая добрая группа - "Кино".

- Как вас воспринимают на Западе?

- Некоторое время назад мы с успехом выступали в Париже. Но основная наша работа - здесь.

"Молодежь Эстонии", 20.06.90 г.

ВИКТОР ЦОЙ И КИНЕМАТОГРАФ

Лучшим актером года назван Виктор Цой за исполнение роли Моро в фильме "Игла" (15,4 процента голосов из общего числа участников конкурса).
"Советский экран", N 8, 1990 г.

"И Г Л А"

В "Игле" я ощущаю новое эстетическое качество. Сюр? Постмодернизм? И то, и другое, но уж точно не старый, добрый реализм, третируемый сегодня как "папино кино". Реальность, запечатленная в фильме, искривлена, вывернута, отстранена совсем чуть-чуть. Но этого "чуть-чуть" вполне достаточно, чтобы вещи, люди, их отношения предстали необычными, будто выбитыми из колеи, сдвинутыми со своих мест.

Герои, молодые люди, ведут себя так, будто знают какую-то роковую тайну. Про себя и про других. Что конец света вот-вот наступит. Что катастрофа вот-вот разразится. Наркомания героини, от которой ее пытается спасти герой, в системе фильма значит больше, чем конкретная болезнь конкретного персонажа. Это знак отрешенности от жизни, нелюбви к ней, скорбного бесчувствия.

Метафизическая скорбь и печаль окутывают пространство фильма. Но как не печалиться, если сама вечность, сама природа отступила, поддалась нашему оголтелому энтузиазму, нашим упорным попыткам "сказку сделать былью"? Если там, где веками плескалось синее море, ветер гоняет перекати-поле и на вечном приколе вросшей ржавой грудью в землю умирает корабль?

Эпизод прогулки на берег моря, которого уже нет, предваряет кадр: во весь объем экрана - растрескавшаяся, больная земля, а над ней - равнодушный шар солнца, похожий на люминесцентную лампу. Мы сами не заметили, как наша реальность, наше ежедневное бытие превратилось в абсурд, в сюр. Молодой режиссер Рашид Нугманов показывает жизнь такой, какой он ее чувствует. Как и все его поколение, он рос "в густых металлургических лесах", по слову поэта. А в этих лесах все не так, как в лесах нашего счастливого детства. Там, говорят, страшнее. И нет ни цветочка, ни ягодок.

Не оттого ли так суров, замкнут, неулыбчив и черен герой в исполнении рок-звезды Виктора Цоя? Загадочная фигура - этот Моро. С виду супермен. Каратист, дзюдоист и т. д. А по поступкам - романтик и поэт.

Новая поэтика выходит на контакт с абсолютными ценностями. Это обнадеживает.

Е. Стишкова,
"Советская культура", 05.01.89 г.

Будем считать по разделениям. Во-первых, Цой. Во-вторых, фильм. В-третьих, игла.

Цой хорош: талантлив и обаятелен, очень современный менталитет, имидж "звезды" и точное попадание в тип авантюрного героя с ослабленными социальными связями, компенсированными романтикой противостояния злу. Две песни Цоя хороши вдвойне: "Кино" в кино звучит. На счету Цоя и как минимум половина кассы. Фильм сняли люди, умеющие делать кино. Красиво, изящно, тонко, осмысленно. С юмором. Все кинематографические достоинства налицо, но чего-то не хватает.

Игла... С иглой проблемы. Игла оказалась игрой. В нее усердно играют - с мордобоями, кровью, слезами и укорами. Но не страшно, потому что игра. За игрой спряталась жизнь. Ее-то и не хватает.

Прогноз. Киноведы придут в восторг (особенно те, кто "обманываться рад"). Подросток получит подтверждение тому, что Цой - парень что надо и отдаст прокату свой полтинник. Наркоманы посмеются. Взрослый народ будет чертыхаться, продираясь через ловушки абсурдизма а-ля видеоклип. Педагоги будут ахать насчет дурных примеров. Короче, шум будет.

Только бы кто-нибудь сгоряча не поспешил объявить начало киноисследования наркомании в стране, короновать авторов на "новое кино" и т. д. Хэппенинг как хэппининг - не более.

А. Толстых,
"Советская культура", 05.01.89 г.

Если оценивать "Иглу" с точки зрения бытового правдоподобия, то скорее верблюд пролезет сквозь ее ушко, чем она выдержит проверку, для которой не предназначена. Это романтическая притча, не скрывающая своей условности, с присущим именно ей типом героя, приходящего ниоткуда и уходящего в никуда, с утопической идиллией на лоне первозданной природы, с негодяйскими негодяями, разрушающими ее иллюзорное счастье. Нугманов не скрывает "невзаправдашности" своего рассказа, своего героя, умело подчеркивая музыкой, мультипликационной, графической манерой игры, способом характеризации персонажей, самой драматургии, что все это не явь, а воплощение мечты, которой так жаждут зрительские души, в особенности молодые.

Это притча о добре и зле, в которой добру отдана наша любовь, а злу - победа. Романтический герой, с которым так замечательно сливается и внешностью, и внутренней сутью Виктор Цой, обречен на гибель, и гибелью своей он призван поселить в нас боль оттого, что зло так сильно, а добро хоть и не беззащитно, но всегда проигрывает из-за того, что человечно.

Нугманов в этом своем полнометражном фильме выступает уже как сложившийся художник, и если почерк его временами еще неровен, то все равно пластический талант, чувство музыки, кинематографа, умение строить ритм не оставляют сомнений в его будущем.

С нетерпением жду следующих работ этого мастера.

А. Липков,
"Советская культура", 05.01.89 г.
У меня осталось хорошее впечатление от этого фильма. В нем почти нет медицинских огрехов. Речь здесь идет об опийной наркомании, которой страдает героиня, бывшая медсестра. Очень четко показан синдром отмены наркотика - то есть страдания больного, временно лишенного дозы, то, что в обиходе называется "ломка". Это очень тяжелое страдание. В фильме героиня сама мужественно отказывается от наркотиков, но в жизни чаще бывает "ломка" оттого, что больной просто не может их достать. В фильме авторы, пытаясь найти зримый образ этого страдания, показывают банку со скорпионами, и это очень точно передает суть боли. Мне о ней рассказывали больные: кажется, что обрываются внутренности, вырывается желудок. Вот такие мучения терпит больной, лишенный наркотика.

Мне понравился главный герой. Поначалу, когда я увидел его на экране, бесцельно бредущего по улице, мне показалось, что он наркоман и пытается бороться со своим недугом. Но сделано интереснее - герой борется за жизнь другого. Могут спросить, а стоит ли вообще такое показывать? Но ведь уже было, когда не показывали, а наша лаборатория все равно существовала, больные были, просто о них молчали.

Есть ли надежда? Есть. Главное, что показана безысходность самого явления. Если бы был оптимистический финал, это было бы далеко от правды. Мы лечим людей, я не скажу, что не вылечиваем, но это трудно, немыслимо трудно. И когда я говорю о безысходности, здесь нет противоречия со словом "надежда". Потому что фильм показывает, что войти легко, а выйти трудно. Здесь есть, если хотите, жестокий оптимизм правды.

Вот в этом, мне кажется, урок фильма.

А. Врублевский,
"Советская культура", 05.01.89 г.

МАТЕРИАЛЫ ЖУРНАЛА "РОКСИ"

Из рецензий на концерт

"... Да, концерт был попросту поганый... Когда отдернулся занавес, Цой, Рыба, новый соло-гитарист и новая ритм-секция сидели на сцене и смотрели в зал. Пересидели секунд на тридцать, потом встали и разбрелись по сцене. Басист взял в руки инструмент и стал играть на нем, не обращая внимания на то, что его усилитель не включен. Из зала видно было, как Михаил Васильев, пригибаясь как солдат под обстрелом, пробрался на сцену и включил злополучный усилитель. Басист же этого не заметил. Вдобавок у Рыбы на середине первой же вещи лопнула, простите, ширинка, и внимание женской половины зала было, естественно, приковано в нему. Цой раз пять ходил по сцене утиным шагом Чака Берри, как будто ничего другого не видел. Гитарист Каспарян ухитрился вставить рок-н-ролльный запил в песню "Алюминиевые огурцы" (кто слышал -?!), а из "Битника" сделать нечто танцплощадное. А вот новые песни Цоя были еще лучше, чем предыдущие, - "Троллейбус на восток", "Последний герой" - хиты!"

"Рокси" N 6, 1983 г.

Из интервью с Лешей Рыбиным

Рыбин: Понимаешь, у нас с Цоем был договор - он занимается творческой стороной дела, в которую я не лезу особенно, а я занимаюсь всей административной стороной, то есть договариваюсь там со всеми, ну, насчет концертов, привожу музыкантов всяких, а уж Витька сам решает, нравятся они ему или нет.

"Рокси": Что же нарушило такую идиллию?

Рыбин: Мы катались в Москву, нас там полюбили, вроде... Я как-то случайно песню написал, "Звери" называется, Артему она очень понравилась. Потом появилась Марианна, Виктор включил ее в группу - в качестве гримера, костюмера, или там кого... Ну и... делить все пришлось на троих... В общем, к концерту все было уже довольно скверно. А после концерта выяснилось, что Цой не хотел играть с этими музыкантами и т. д. и т. п. Потом уже, летом, Цой как-то сказал мне: "Знаешь, в одной группе не должно быть двух лидеров".

"И Рыба, и мясо". "Рокси" N 6, 1983 г.

Из статьи "Расклад-84"

"Уместно будет к открытиям фестиваля отнести также и КИНО. Они уже больше года не выступали, да и раньше-то не слишком баловали ленинградских рок-фанов концертами, а совершали время от времени победоносные набеги на Москву. Их теперешний триумф подготовлен долгой работой, ходящими по рукам студийными записями и фактом существования Цоя, от которого нельзя было рано или поздно не ожидать чего-нибудь в этом роде. Состав КИНО изменился. Присутствие Тита придало команде оттенок звездно-профессиональной крутизны. Его мощный бас роскошно вписывается в очаровательный примитивизм Кино. Если раньше стиль Цоя мог казаться пробой сил, то теперь ясна сознательная ориентация на это направление. КИНО несколько напоминает зрелый Т. РЕКС - и ритмическим однообразием, и лаконизмом инструментальных партий, и запоминающейся, навязчивой мелодикой. Музыка Цоя обладает завораживающим магнетизмом, она втягивает в себя, забирает. В каком-то смысле, по эмоциональному воздействию, что ли, ее можно назвать роком старого типа.

Далеко не все фаны старого закала реагируют на КИНО всерьез; они, ворчливо сетуя на испорченность нравов, считают "Троллейбус, который идет на восток", "Транквилизатор", "Безъядерную зону" и др. несерьезными заморочками зеленой молодежи. Что ж, пусть себе ворчат, мне их даже немного жаль, ведь время не за них... Прически коллег Цоя, песня "Прогулка романтика" и многое другое позволяют уловить несомненную близость КИНО к новейшим школам; весь же фокус заключается в том, что старые и новые школы гармонично сливаются. Выступление КИНО приятно шокировало настоящей рок-заводкой, свежестью и непосредственностью. Те, кто упрекает КИНО в примитивности, глубоко неправы, потому что находятся или в плену возрастного снобизма, или лжепредставлений о неоднозначном ныне понятии "профессионализм", и не могут отличить примитивизм как стиль от примитива. Вперед, КИНО, ждем следующей серии!"

Анатолий Гуницкий. "Рокси" N 9. 1985 г.

"Начальник Камчатки"

"Записанный в студии Вишни, альбом КИНО "46", хоть Цой не собирался выпускать его в свет, сыграл роль в восприятии "Начальника". Здесь практически те же вещи, за исключением "Последнего героя", "Прогулки романтика" и еще трех вещей. Разница заключается в том, что на "46" Цой играл в две гитары с Каспаряном, а здесь все записано по полной схеме - с басом, барабанами и Гребенщиковым. Последний развернулся вовсю.

Неудачней всего это проявилось в самой "Камчатке". Вместо тонкой, нежной, лиричной песни, согласующейся с голосом Цоя, и нестандартной мелодией на двенадцатиструнной гитаре, здесь на первом плане присутствует желание сделать нечто - "Дэвида Ино с Брайаном Бирном", а уж потом - о чем там, собственно, поется. Короче говоря - "Ну и пусть" (строчка, замененная по отношению к первоначальному варианту).

Создается впечатление, что альбом было интересно записывать самим музыкантам, а вот слушать его... Не уверен, что им там самим все нравится. Кайфов, конечно, тоже много. Например, "В поисках сюжета..." было привычней слушать в другой аранжировке, но так, пожалуй, даже лучше. Следует отметить и колоссальный хит "Эй, кто будет моим гостем" с Курехиным на клавишах.

С другой стороны, сейчас время новых звучаний, и этой точки зрения альбом выглядит очень современно. Тот факт, что он отличается от предыдущего альбома - вполне естественен. Никто не хочет стоять на месте, и вряд ли Цоя стоит упрекать в этом. Не следует также упускать из виду, что вся критика по поводу того, что вещи-то, дескать, старые, только сыграны по-новому, имеет смысл для человека, который живет в Ленинграде, шляется на все концерты Цоя - акустические и электрические - и слушает все записи, впадая от этого в некоторую заснобленность. Для всех остальных (а их больше, много больше) этот альбом - отличный подарок, потому что вещи на нем собраны просто прекрасные."

Б. Хрюндгофер. "Рокси" N 7, 1984 г.

Из статьи "Питер ин рок"

"...Кто-то хорошо сказал: "Цой все время поет одну и ту же песню, но зато какую!" В самом деле, в особой изобретательности Цоя не упрекнешь. Витя всегда был неплохим шоуменом и умел покорять зал, не делая ничего особенного. Теперь он изменил манеру сценического поведения и лихо пляшет в течение всего концерта, правда к концу немного устает, но все равно впечатление производит сильное. Да и на остальных "киношников" смотреть не скучно. И все-таки "одной" песни уже мало... Герой цоевских песен - неплохой парень. Нам хорошо знакома его нелегкая жизнь, мы знаем о ней почти все. Он постоянно курит и сигареты, и папиросы. Он любит гулять по ночам, тоскует по Черному морю, не очень доверяет электричке, зато с удовольствием совершает прогулки в метро: он может, чтобы обрести душевное равновесие, разобрать приемник, не прочь выпить. Сумбурность поступков, склонность к рефлексии, самосозерцанию, неуверенность в завтрашнем дне позволяет назвать его романтиком и мечтателем, не очень уверенно себя чувствующем в хаосе городской жизни. Поэтому он, как и положено романтикам, предпочитает ночную пору, когда можно быть спокойным от суеты отупляющего быта. Совсем как у Достоевского, только троллейбусов тогда не было.

Когда я думаю о КИНО, первая ассоциация, которая у меня возникает - огромный вопросительный знак. Я уважаю навязчивую, мучительную, почти маниакальную потребность Цоя задавать вопросы самому себе, для этого нужен талант души и мужество. Не каждый способен сомневаться, тот, кто не испытал искушения сомнением - еще не жил, дух его не пробудился. Но нельзя же вечно находиться под знаком вопроса - должно придти время ответов. Вопросы, конечно, останутся, только они станут совсем другими".

Старый Рокер. "Рокси" N 9, 1985 г.

Из статьи "Мартовские ИДы-85"

"... КИНО убедительно доказало, что суть живой рок-музыки - в обмене энергией с сидящими в зале. Это был лучший концерт КИНО, который я видел и слышал. То, что Цой делал на сцене - было какое-то языческое волхование, рок-колдовство. Многие из его приемов - повторение одной и той же фразы под мерный и достаточно простой ритм, все его распевки - "а-а-а-а-а", "у-у-у-у" - классическое шаманство. В прежние времена это называлось "камлание".

Алек Зандер. "Рокси" N 9, 1985 г.

Из рецензии на альбом "Это - не любовь"

"... Недавно я беседовал с одной почитательницей русского рока. Ей альбом КИНО не понравился. "Цой же сам говорил, что не умеет петь о любви и цветах, а если он поет, значит, он врет", - заявило это создание с честными глазами. И я понял, что для нового поколения "любовь и цветы" - это поцелуй в щечку, букетик в зубы и последующий поход в кинотеатр, не далекий шестьдесят восьмой, связанный с волосатой идеологией хиппи.

Действительно, наверное, Виктор не умеет, да и не хочет мыслить так, как это было 17 лет назад. Сейчас другое время, и та философия выглядит или наивностью, или ложью при несомненно достойном ее месте в истории. Не говоря уж о том, что, в отличие от других наших лидеров, за Цоем не стоит никакой монументальной тени той эпохи типа Дилана, Марка Болана или Дэвида Боуи. Корни творчества Цоя покоятся именно в нашем образе жизни.

В музыкальном отношении "сюжет для новой песни" КИНО нашло удивительно здорово. Термин, которым я бы определил этот саунд - "новый ВИА". Уместно было бы сказать несколько комплиментов оператору Вишне, который, несмотря на спартанские условия, добился неплохих результатов, особенно при записи драм-компьютера. На том же "45" он звучал просто отвратно.

Что касается текстов, то они, я думаю, будут понятны в любом городе, ибо это очень городской альбом. Комментировать их смысла, наверное, нет, так как они очень конкретно-ситуативны. Другое дело, что в абсолютно бытовых ситуациях Цой находит такое количество нюансов, столько иронии, вторых и третьих смысловых пластов, что, конечно, передавать их словами просто невозможно. Виктор и передает их голосом, интонациями или так, как это сделано в концовке "Уходи". А уж почувствовать это каждый волен в меру своих возможностей и опыта.

Можно посетовать на не совсем удачную в энергетическом смысле запись "Безъядерной зоны", впрочем, она относится, скорее, к "концертному" типу песен; на искусственный "оживляк" "Саши" при помощи обратной записи и всхлипываний в конце, но это не меняет отношения к альбому, как к очень светлому и веселому. Приятно также, что заглавный номер стал полновесным поп-стандартом - СЛМР вовсю играет его на танцах.

Короче, тем, кто решил выпить уксусной кислоты на почве любовных неудач, я рекомендую немедленно сесть и послушать этот альбом, а всем остальным пользоваться им в моменты душевных кризисов, очень оттягивает."

Саша Скриман. "Рокси" N 19, 1985 г.

Из статьи "Золото на голубом"

...Неудачное выступление КИНО для меня все еще остается загадкой. В чем-то это можно объяснить тем, что на первых полутора вещах в зале горел свет и Виктору это сломало настрой, в чем-то тем, что он позволил себе сломаться, чем-то - усталостью публики от ЗООПАРКА, ИГР и АУКЦИОНА. Сидящие в зале понимали, что все идет правильно, все идет как надо, и.. ничего не могли с сбой поделать. КИНО, всегда бравшее зал эмоциональным напором прорванной энергетической плотины, к середине концерта этот напор потеряло, будто воды за стенкой дамбы не хватило. Черт его знает, что произошло, но приз за лучшие тексты Цой получил совершенно заслуженно. "Марш мира", "Перемены". "На улицах снег" - великолепные тексты. Да и музыкально очень здорово. Такое впечатление, что Цой, пройдя через разные заморочки, вновь вернулся к простоте и душевности "45" только на более высоком уровне.

Как и раньше, в Кино один приличный музыкант - это Игорь Тихомиров из ДЖУНГЛЕЙ, играющий на басу вместо Саши Титова (наверное, это уже КИНО-традиция). Среди знатоков высказывались подозрения, что он относится к работе в КИНО серьезнее, чем Титов. Для "уравновешивания" Игоря и сохранения нежно любимого музыкантами бардака, "киношники" были вынуждены пригласить сразу двоих - "Африку" Бугаева, исступленно колотящего по перкуссии, и клавишника, наверное, идейно близкого "выдающемуся" гитаристу Юре Каспаряну, имя которого установить не удалось. Вдвоем с Юрой, мастером трехминутных запилов на двух нотах, они устроили в конце выступления нечто какофоническое. Впрочем, это единственное тяжелое место, а в остальном же впервые интереснее и приятнее слушать запись, чем вспоминать о концерте.

Алек Зандер. "Рокси" N 11, 1986 г.

Из рецензии на альбом "Ночь"

"Прослушав альбом в первый раз и заснув примерно на песне "Звезды останутся здесь", я разжился адским эпиграфом: "Ночь" шуршит над головой, как вампира черный плащ..." и кровожадно принялся за анатомирование незатейливой и невдохновляющей музыки. Затем ту же операцию я собираюсь проделать и с текстами, но вместо этого я вдруг задумался о Цое, о КИНО и возникло огромное "почему?", распавшись на десяток маленьких "почемучек". Почему альбом КИНО не добавил славы своим создателям? Почему незнакомые с Кино люди, заслышав голос Цоя, начинают махать руками: выключай! Почему, наконец, удачные номера озаряются на альбоме новым сиянием? И многие другие вопросы. Когда я по косточкам перебрал весь альбом, получилось следующее:

1. "Видели Ночь". Романтическая целомудренная песня. В финале притопленный саксофон не в силах одолеть выделенные голоса, из-за слабого инструментального фона песня так и не получает яркого завершения.

...3. "Твой номер". Ужасный раздражающий вокал, физически почти не воспринимаемый. Словно самого певца тошнит от песен: "И эта лунэ-э-ээ..." Размазанное гитарное соло. Жидкий фальцет в хоре выявляет голосовую беспомощность группы.

4. "Танец". Как-то очень уж фальшиво для цоевского героя "родное окно". Вряд ли это всерьез. Зато лаконично и выразительно: "Мокрые волосы взмахом ладони - назад!". Фраза "капли дождя лежат на лицах, как слезы", поддержанная клавишами, выделяется на фоне песни да и всего альбома хорошим звучанием, пластичностью, темборовой живостью.

...6. "Последний герой". Темп такой, словно Цой спешит поскорее пересказать содержание, уже всем известное... Припев никак музыкально не выделен. Гитарное соло - словно происки начинающегося от гитариста, желающего влезть в любую щель, в басовый финал, как наглядный урок маститого маэстро: так-то, сынуля. Очень беззубая и ненужная версия хорошей песни.

...8. "Анархия". Ситуация обрисована зримо. Приятно, что автор не вульгарно-критически относится к симпатичным шалопаям, разыгравшим совместно с представителем доблестных сил (тоже, кстати, по-своему милым и к тому же не безразличным к судьбам молодого поколения - "Кто ваша мама, ребята?) яркое уличное представление. Ну, а условный конфликт, возникший в последнем куплете, вполне разрешается музыкально в мажорном финале.

...10. "Игра". Прекрасен дуэт - щемящий, тоскливый, протяжный: "Завтра утром ты будешь жалеть, что не спал..." А Цой-то, оказывается, умеет петь. Трогательный, смутно-ассоциативный текст с нулевой динамикой, но блестящей точкой:

Только капля за каплей из крана вода.

Только капля за каплей из времени дни.

Ты пойдешь рубить лес, а увидишь лишь пни...

Вечное противоречие - хармсовский чудотворец, не совершивший ни одного чуда.

11. "Мы хотим танцевать". По содержанию это заглавная песня альбома. Строки из этой песни, без сомнения, войдут в любые книги и энциклопедии о русском роке в качестве эпиграфа и иллюстраций его целебного социально-критического начала. Концовка: фраза "мы хотим танцевать" повторяется в финале восемь раз с такой заразительной равномерностью и прямолинейностью, что хочется крикнуть: "Витя, не поверю, что так хотят танцевать!"

Вряд ли стоило называть альбом "Ночь" - это название хоть и удобно своей абстрактной силой и безответственностью (подходят также "Кухни", "Игра", "Дождь", "Утро", "Звезды"), но привело Цоя к дурной попытке забить альбом в надуманную тенденцию. Стремление к полной свободе духовных перемещений, к искреннему всплеску лучшим образом могло выразиться формулой "Мы хотим танцевать."

Музыка Цоя обладает огромной подспудной мощью, но тот словно боится, экономит внутреннюю энергию, чтобы себя не порастратить. Однако я благодарен Виктору за ту работу, которую он вынудил меня проделать по поводу "Ночи" - я научился слушать и понимать его".

В. Терещенко "Рокси". N 11, 1986 г.

Из статьи "Данный момент"

"КИНО - лучшая группа сезона, как мне кажется. Два классных концерта за сезон. Раньше я хохотал, как зарезанный, когда мне говорили, что Каспарян - крутой гитарист. Теперь я сдержанно улыбаюсь. Шутки шутками, а звук его гитары - это определяющий звук КИНО (естественно, при качественной работе ритм-секции). Одна из немногих групп, имеющих хит за эти полгода: "Следи за собой". Да и фарцуют они не как мальчики с Невского: Юра Каспарян и Джоанна Стингрей подали заявление в ЗАГС, и 6 апреля должна состояться свадьба. Впрочем, может быть у них и любовь, а я лишь упражняюсь в цинизме? Как бы то ни было, Джоанна никак не может получить визу. Говорят, что это интриги Стаса Намина, который, будучи в Америке, заявил, что никакого подпольного рока у нас нет. Есть, дескать, люди, которые просто умеют играть, а есть, которые не умеют. Вот группа С. Намина, например, умеет. Ну, а Джоанна с ним, естественно, не согласилась. Публично."

Алек Зандер. "Рокси" N 12. 1987 г.

Из статьи "Ночь со среды на понедельник"

"...По моему мнению, одна из лучших программ фестиваля. Две гитары, два баса, два барабанщика. Четкий ритм и гитара Каспаряна, обозначающая мелодию, которую в основном ведет голос Цоя. И великолепные зрелые тексты - "Группа крови", "Легенда". В случае с КИНО жюри проявило некоторую сообразительность, отметив группу призом "За творческую зрелость". Публика же, естественно, новый имидж не схватывала - по опросам КИНО на последнем месте. Я уже писал об этом цикле восприятия - сначала нечто новое публике нравится; художник развивает эту данность и доводит до совершенства - публика жаждет еще и еще... И тут наступает некая развилка. Или рисковать успехом - отказаться от накатанного, но сохраниться как художнику, или идти на потребу, тиражировать достигнутое, рано или поздно надоесть и быть с наслаждением растоптанным недавними поклонниками. У меня колоссальное уважение к Виктору за то, что он хочет и умеет двигаться вперед. А цельность его программ последнего времени вызывает восхищение. То же относится и к умеренной концертной деятельности КИНО. "Луч меньше, да луч", - как сказал бы Гиперболоид инженера Гарина Фонарику майора Пронина."

Алек Зандер. "Рокси" N 13. 1987 г.

Из рецензии на альбом "Группа крови"

"... Мне кажется, что КИНО записало свой лучший альбом и один из лучших альбомов отечественного рока. Дело не в том, что он мне очень нравится, а в том, что он поднимает наш рок на новую ступень. Я бы назвал ее ступенью мужественной гражданской ответственности при всей моей нелюбви к громким словам.

То, что Виктор Цой - романтик и "последний герой", мы все знали давно. Но мне казалось, что после феноменального по свежести и музыкальной самобытности альбома "45" он стал немного "подкисать". "Ночь" и "Это - не любовь" при том, что и там были превосходные песни, в целом производили впечатление некоторой заторможенности, и я даже как-то печально назвал Цоя "остывшим метеоритом". Герой медлил, подобно Гамлету, и вот прорвалось! Такого "горячего" альбома не было давно. Он обжигает!

Музыка прекрасна по своей мощи и чистоте. И отточенно проста. Ритм-секция, где Густав на этот раз играет на компьютере, что не помешало ему сделать барабаны удивительно живыми, а Тихомиров, как всегда, предельно четок, создает великолепный по крутизне горячий пульс альбома. Такой альбом, можно действительно назвать "Группа крови", в его жилах кровь, а не вода. Юра Каспарян практически в одиночку тащит музыку, а клавишные помогают в нужных местах создать фон. И, конечно, голос Цоя, в котором и сдержанная боль, и благородство, и пафос..."

А. Житинский. "Рокси". N 14, 1988 г.

Из рецензии на альбом "Звезда по имени Солнце" "... звезда" из тех альбомов, на которых сказать что-нибудь дельное можно будет лишь спустя какое-то время. Поэтому несколько мыслей.

Динамичное начало немедленно подняло меня на ноги, хотя я уже забыл, когда последний раз танцевал. Тут же приятно ошеломил неожиданный характерно "волновой" звук клавишей и... Цой затягивает все ту же свою долгую песню, которую до сих пор мало кто понимает. Но что бросается в глаза - признанный певец ночи запел о том, что "есть еще белые-белые дни", и день как бы освещает альбом. Это очень важный момент. Да, ночь для нас - благодатное и плодотворное время, она уже давно дает нам надежный приют. Но день - сильнее. День - это обязательно Солнце. Ориентир на Солнце вообще исконен в русской народной традиции, и с этой точки зрения совершенно неудивительна русская народная распевная мелодика некоторых песен альбома...

... А что касается той самой долгой песни Цоя, то сколько уж лет он твердит "одно лишь слово - верь!"

А. Струков. "Рокси" N 15. 1990 г.

В.Бачуров, С.Чернов

ПОСЛЕДНИЙ ГЕРОЙ

... Сейчас, когда все альбомы Кино переизданы, легко проследить развитие группы от полулюбительского акустического дуэта до самой популярной рок-группы страны, выступавшей на стадионах и до сих пор имеющей миллионы поклонников.

Сам Цой стал первой и, пожалуй, единственной российской рок-звездой в общемировом понимании. Во многом это было связано с его участием в двух самых известных фильмах перестроечных времен "АССА" и "Игла". Там он предстал именно в этой роли - героической и бескомпромиссной.

Цой погиб в автокатастрофе 15 августа 1990 года. Его смерть превратила его в неизбывного героя типа того, каким для западного мира стал Джеймс Дин. Подростки, никогда не видевшие Цоя живьем - в лучшем случае по телевизору или на видео - воображают, что Кино лучше всех отобразило их образ мысли, жизненные позиции. Его могила до сих пор является местом паломничества.

Романтический образ Цоя стал символом молодого поколения 80-х, считавшего, что "все в наших руках". Цой старательно поддерживал этот имидж, дистанцируясь от журналистского истеблишмента. Замкнутый и немногословный, он стал воплощением ленинградского рока, который, в отличие от московского, делали герои, а не шуты (собственное определение Цоя).

Цой являлся представителем третьего поколения отечественных рок-музыкантов, он в большей степени сформировался под влиянием Аквариума и Зоопарка и собственных представлений о британской модной музыке, смешав поп-музыку "новых романтиков" (Duran Duran были одной из любимых групп музыкантов Кино) и инди в духе The Smiths и The Cure.

Но началось все в 1981 году, когда Цой, в ту пору студент художественного училища, начал играть свои песни в компании друзей - подпольных музыкантов. Акустические и лишенные претензий песни Цоя звучали особенно свежо на фоне тогдашнего отечественного рока, изобиловавшего метафорами в духе помпезных 70-х.

Динамичные на концертах, Кино в записи (за исключением первого альбома) пытались соответствовать модным веяниям, поэтому сейчас по переизданным альбомам сложно понять то, чем были Кино для 80-х. И тем не менее, каждая песня Цоя подкупала своей простой силой и в каждом альбоме песни, которые были актуальны и тогда, и сейчас, и их будут слушать еще многие годы.

Концертная магия Кино привлекла в ряды поклонников группы многочисленных любителей поп-музыки, требующих от Цоя новых поп-движений: хитов, поз, видеоклипов (все были неудачные), новый менеджер беспощадно эксплуатировал творчество группы, организовывая бесчисленные гастроли по провинции. Группа, легко приняв правила игры шоу-бизнеса, теряла свой творческий потенциал, однако становилась все более популярной.

Последнее время Кино - главную группу страны - уже по инерции воспринимали как поп-группу в духе непонятно почему необычайно популярных в России Depeche Mode, за модной стилистикой музыки Кино и на 10% не понимая внутреннего содержания лирики Цоя.

Интерес к Кино носит также и культовый характер. Обаяние личности Цоя, его огромный музыкальный потенциал, его силу лаконичной подачи, когда в двух-трех фразах он мог сформулировать абсолютно четкую концепцию, привлекают и новых поклонников. Кажется, Цой и на самом деле был последним героем, последним рок-музыкантом, которому верили до конца.

"Pulse St. Petersburg" 1995

ТРАГЕДИЯ

15 августа в первой половине дня в автомобильной катастрофе погиб Виктор Цой. Об этом сообщил менеджер популярной рок-группы "Кино" Ю. Айзеншпис. Трагедия произошла на 35-м километре трассы Слока-Талсы, когда известный певец возвращался на автомобиле с рыбалки в районе Юрмалы, где проводил свой отпуск. Согласно утверждениям сотрудников госавтоинспекции, Цой уснул за рулем и врезался в автобус.

Кумир советской молодежи, известный в мире рок-исполнитель недавно участвовал в серии концертов в Москве, прошедших с большим успехом. Он собирался выпустить новый альбом, готовился к съемкам художественного фильма, в котором должен был исполнять главную роль. Осенью группе "Кино" предстояли гастрольные турне в Южной Корее и Японии...

"Советская молодежь", 17.08.90.

Для молодого поколения нашей страны Цой значит больше, чем иные лидеры, целители и писатели. Потому что Цой никогда не врал и не лицедействовал. Он был и остался самим собой. Ему нельзя не верить.

Из всех наших легендарных рокеров, прекрасных певцов и поэтов Цой - единственный, у кого невозможно провести грань между образом и реальностью, тем, что он пел, и тем, как он жил. И его уход - еще один "сюжет для новой песни". Ненаписанной, но, кажется, не раз прочувствованной.

Одиночество, справедливость, доброта и черный цвет монаха - таков Цой, в "Кино", в кино и ежедневно. Это большей частью честная романтика. Мы пошли вслед за Цоем, наплевав на цинизм, безверие и общую смутность нашего времени. И правильно сделали.

Каждая песня Цоя - это песня о любви и о свободе.

Это вечные песни - и потому, что они потрясающе красивы, и потому, их всегда будет не хватать. Так что Цой остается с нами - и это не пустые слова.

И все же... теперь - легенда.

"Комсомольская правда", 17.08.90.

СМЕРТЬ ОГНЯ

Сообщение ТАСС: "16 августа, в первой половине дня в автомобильной катастрофе погиб Виктор Цой. Об этом сообщил менеджер популярной рок-группы "Кино" Ю. Айзеншпис. Трагедия произошла, когда известный певец возвращался на автомобиле с рыбалки в районе Юрмалы, где проводил свой отпуск. Согласно утверждениям сотрудников госавтоинспекции, Цой заснул за рулем и врезался в автобус".

-Группа крови на рукаве. Мой порядковый номер на рукаве. Пожелай мне удачи.

Заснул. Врезался. Автобус.

- Электричка везет меня туда, куда я не хочу...

Заснул. Врезался. Автобус.

- Мы хотели песен - не было слов! Мы хотели спать - не было снов.

Заснул. Господи, да что же это такое!!

Ночь. Он любил ночь. Ночью с ним ничего не могло произойти. Пришла первая половина дня, он заснул и врезался в автобус.

Виктор, прости нас. Виктор, мы не знали, что тебя тоже нужно беречь, тебя - сильного, тебя - спокойного, тебя - умевшего спасать других.

Люди, играющие рок в России, умирают на лету. Александр Башлачев прочертил вертикаль в ленинградском воздухе. Виктор летел вперед, по прямой, Крест. Они поставили крест.

Когда выйдет газета, о смерти Виктора Цоя уже будут знать все. Наверное, уже поздно, но, пожалуйста, не надо добавлять: резать вены и тому подобное - не надо. И так плохо.

Говорить сейчас что-нибудь о "Кино", о том, что погиб "наш Мик Джаггер", - нет сил. Своих слов нет, ничего нет.

"...Может, лучше и нет на свете калитки в Ничто. Человек мостовой, ты сказал бы, что лучше не надо, вниз по темной реке уплывая в бесцветном пальто, чьи застежки одни и спасали тебя от распада".

Это написал Иосиф Бродский, давно и о другом человеке, но пусть так. Еще раз: прости нас, Прощай.

"Советская культура", 18.08.90 г.

РОК-Н-РОЛЛ ЖИВ, А ЦОЙ УЖЕ НЕТ

Виктор Цой, 28 лет, фамилия настоящая, образование среднее, лидер рок-группы "Кино". В начале карьеры совмещал неофициальную работу музыканта с официальной должностью рабочего котельной в Ленинграде. В конце карьеры был ангажирован кинематографом: эпизодическая роль в фильме "Асса" и главная - в фильме "Игла".

От полученных ран Цой скончался на месте аварии. "Москвич - 21-41", которым он управлял по доверенности, выехал на полосу встречного движения и столкнулся с рейсовым автобусом "Икарус", принадлежащим "Сельхозтехнике". Водитель автобуса не пострадал.

Цой не первый год отдыхает в местечке Плиеньтиенс, развлекаясь рыбалкой на маленьком лесном озере. 15 августа, возвращаясь с рыбалки, он, по предварительным данным, уснул за рулем. Очевидцев столкновения оказалось немного. По их словам, скорость была очень большая. В "Москвиче" водитель находился один, отдыхающий вместе с ним пятилетний сын ехать на рыбалку не захотел. Жена Виктора Цоя Марьяна вылетела в Тукумс сразу в день трагедии.

Следствие ведет майор милиции Эрика Ашмане. На вопрос корреспондента "Ъ", был ли погибший нетрезв, она ответить не смогла, поскольку экспертиза на момент подготовки материала была еще не закончена. И не начата.

Информация о гибели музыканта достигла Ленинграда уже в день катастрофы. Во второй половине четверга в подземных переходах вывешивались траурные портреты, а у Казанского собора собралась толпа, распевающая песни своего кумира. В субботу вечером в Ленинградском рок-клубе планировался поминальный рок-концерт. На воскресенье, 19 августа, была назначена церемония прощания - с 10 утра до 10 вечера. Специалисты, близкие к ленинградским рок-кругам, предполагали, что церемония может вылиться в массовую акцию с непрогнозируемым исходом.

Насколько подтвердились предположения и состоялось ли вообще прощание с телом, "Ъ", сдающий номер в типографию субботним утром, сообщить не может. Но во второй половине 17 августа труп Виктора Цоя оставался в Тукумсе, а экспертиза в сельской местности, по утверждению следователя Ашмане, меньше десяти дней не длится.

"Коммерсант", 6-13.08.90 г.

СМЕРТЬ СТОИТ ТОГО, ЧТОБЫ ЖИТЬ...

Виктора Цоя похоронили утром 19 августа на Богословском кладбище в Ленинграде. Вечная память... 15 августа в 5 утра Виктор уехал один на рыбалку. Когда возвращался домой, около часу дня, на повороте узкой дороги лоб в лоб столкнулся и "Икарусом". Запись сохранилась и в ближайшие месяцы будет доработана музыкантами. После этого "Кино" не станет. Каспарян и бас-гитарист Игорь Тихомиров продолжат - по словам Игоря - совместную работу. Ударник Георгий (Густав) Гурьянов скорее всего поставит точку на музыкальной карьере. Его родственники, друзья и музыканты надеются, что после трагедии никто не будет спекулировать именем Цоя, поминая его всуе.

А. Троицкий,

"Комсомольская правда", 21.08.90 г.

ТАМ БУДУТ ЖИТЬ ЕГО ПЕСНИ

Диснейленд - единственная страна, где, как утверждают, Виктор Цой попросил бы "политического убежища". Создать нечто подобное для наших детей предполагают его друзья, родственники и почитатели. Кто откликнется?

История такая. Тверская группа "Австралия" пела песни Цоя на улицах своего города. Люди останавливались, слушали, некоторые давали деньги. Этот мемориальный концерт продолжался несколько дней, и накопилось 400 рублей. Лидер "Австралии" приехал в Москву, и здесь, в "Комсомольской правде", достаточно случайно произошла наша встреча. Он сказал: вот деньги, мы хотели бы, чтобы они пошли в фонд Виктора Цоя. И пояснил, что на средства фонда можно было бы раз в год проводить фестиваль памяти Цоя, а также помогать молодым группам. Я ответил: замечательно, но такую серьезную вещь, как фонд, нельзя учредить без согласия и участия родственников, друзей Цоя и группы "Кино". Мы договорились продолжить разговор, и "австралиец" уехал домой, в Тверь.

На следующий день часть друзей Цоя собрались в Москве. То, что фонд должен быть, не вызывало сомнений. Вопрос: на что употребить средства? Идея мемориальных мероприятий большого энтузиазма не вызвала: сам Цой был бы категорически против какой-либо помпы, пусть и самой искренней, вокруг своего имени. Поддержка начинающих музыкантов ... Бесспорно, хорошее дело, но, честно говоря, чтобы Цой когда-либо занимался наставничеством или поиском молодых талантов... А есть ли вообще что-то такое, по поводу чего строгий романтик и бунтарь-одиночка Цой сказал бы: "Да, это стоит"?

Диснейленд, как это ни странно, это любимое место Цоя - "единственная страна, в которой я попросил бы политического убежища", как он однажды заметил. Причем Рашид Нугманов (режиссер "Игла") вспомнил: выходя из Диснейленда после первого посещения, Цой был неожиданно мрачен: "Жаль, что у наших ребят такого нет".

Итак, будем возводить свой Диснейленд, где неподалеку от аттракционов Микки Мауса и "Звездных войн", может быть, будет и павильон "Начальник Камчатки"? Конечно, на такой проект пойдут миллиарды, и никакой фонд в одиночку с этим не справится. И тем не менее - вот такая идея. Ее поддерживают: Юрий Каспарян, Георгий Гурьянов, Игорь Тихомиров (группа "Кино"), Марианна Цой, Наталья Разлогова, Рашид Нугманов, Джоанна Стингрей, Артем Троицкий. По-видимому, эти люди (плюс, я надеюсь, инициатор- музыкант из группы "Австралия") войдут в совет фонда. Номер счета и все прочее - немного позже. (К сожалению, все мы пока ничего не смыслим в таких операциях). Друзья Цоя, все, кому он дорог, мы ждем вашего отклика. А со временем, если все будет в порядке, - и пожертвований в фонд.

"Комсомольская правда", 26.08.90 г.

МАРИАННА: "Я БОЮСЬ ПОСТУПИТЬ НЕ ТАК, КАК БЫ ХОТЕЛОСЬ ЕМУ"

ЛЕТОМ ПРОШЛОГО ГОДА еженедельник "Корё" посвятил один из своих выпусков Виктору Цою. В день его гибели, 15 августа, наши студенты организовали у алма-атинской "Стены Цоя" многолюдную тусовку. Поклонники Виктора покупали номер газеты, допоздна сидели у стены, жгли свечи, приносили любимые Виктором розы, слушали его песни, вспоминали его.

Несколько номеров увез тогда в Ленинград Рашид Нугманов, отдал Марианне, родителям Виктора, газета попала на выставку, посвященную Виктору, в результате чего ленинградские фаны и фаны из других городов писали в редакцию, умоляя выслать им данный выпуск. Редакция объявила благотворительную акцию, чтобы весь сбор от продажи дополнительного тиража газеты был перечислен сыну Виктора - Саше или передан ему в виде памятного подарка.

Приехав в Алма-Ату Марианна собиралась разыскать редакцию. А редакция искала ее. Так мы и встретились с ней и с Сашей.

В самом начале разговора Марианна спросила:

- Вы, наверное, знаете, что последние годы московской жизни Виктор жил с Наташей Разлоговой?

- Да, конечно. И вы, Марианна, так открыто сказали об этом, что не возникает никаких вопросов. Понятно, что у вас получилось, как у интеллигентных людей.

- Да. И сохранились нормальные человеческие отношения.

- С ребенком он виделся?

- Это было не так часто, но лето они всегда проводили вместе. Два месяца. Когда мы расстались, Саше было два с половиной годика.

- Виктор очень любил сына?

- Думаю, что да. И Саша все время ждал его. Я уверена, что у Виктора с Сашей и дальше все было бы так же хорошо.

- Марианна, как вы воспитываете сына. Хватает ли на это времени?

- Времени, к сожалению, маловато, но все равно я нахожусь с ним почти постоянно, и все - благодаря моей сумасшедшей работе, которая избавляет меня от восьмичасового рабочего дня. К какому- то порядку его приучает моя мама, а ко всему остальному, чаще безумному, он привыкает сам, потому что вращается в музыкальной среде - сами понимаете, какой. Поэтому у него полный компот.

- Характер у Саши - мамин или папин?

- Пока трудно сказать... У него есть Витино упорство, но у меня его не меньше. Он не такой замкнутый, как Витя. Но, с другой стороны, в нем еще безусловно откроется что-то, какой-то пласт.

- Он контактный?

- Я всегда могу с ним договориться. Он контактный, покладистый такой, доброжелательный, не задира. Пока у меня с ним никаких проблем.

- А часто вы его берете с собой в поездки?

- Не всегда. На гастроли не беру, потому что гастрольная жизнь сумасшедшая. Но я путешествую с ним с двух лет, когда он толком еще не ходил и не говорил. Была тяжкая поездка, но мы сдюжили, и с тех пор я стараюсь брать его с собой. Я знала, что здесь, в Алма-Ате, у меня будет щадящий режим и такое количество друзей, что я всегда могу оставить его, даже с мамой Рашида. И здесь группа моя целиком "Объект насмешек". Ребята знают Сашу с пеленок, и он их знает. Такой сын полка. Осенью 87-го года я получила предложение от этой группы и пошла к ним работать.

- Но быть директором рок-группы - это ведь не женская работа?

- Вообще-то, действительно, не женская. Но я в этом смысле уже - как наркоман. И к этой среде меня Витя приучил. Он мой крестный отец с точки зрения рок-музыки. Мне от нее долго теперь не избавиться...

И УПАСТЬ ОПАЛЕННЫМ ЗВЕЗДОЙ...

КАЖЕТСЯ, ЭТО БЫЛО ЕЩЕ ВЧЕРА. Он выходил на сцену. Как всегда, в черном. Сдержан в движениях и скуп в улыбке. Записывал пластинки. Снимался в кино. Ловил рыбу, когда отдыхал. Но отдыхал он мало. И вдруг... Погиб в автокатастрофе. Нелепо. Страшно. Машина Цоя на полной скорости врезалась в автобус...

Тукумс - тихий провинциальный райцентр Латвии, в полутора часах езды от Риги на электричке. Далеко позади опрятные особнячки-дачи Юрмалы. В местном отделении милиции, несмотря на языковой барьер, тоже поняли, что к чему, и сразу направили к нужному следователю. И вот я держу в руках это дело. Тонкая папка - 30 листков текста на латышском языке. Вопросительно поднимаю глаза на миловидную и приветливую женщину-следователя Эрику Казимировну Ашмане. До того успели немного раззнакомиться. Она майор милиции с двадцатилетним опытом работы, известна как хороший специалист. Улыбнулась: "Что ж, я расскажу вам, что и другим, в остальном разбирайтесь сами". Благодарю Бога, что она не послала нас с фотокором ко всем чертям и рассказала несколько больше, чем моим коллегам.

Тот звонок, 15 августа, в дежурную часть тукумского райотдела, как и любой подобный, ничего хорошего не предвещал. Житель хутора Дреймани А. Р. Нейманис взволнованно сообщил, что недалеко от его дома, примерно в 11 часов 30 минут (по местному времени) легковой автомобиль темного цвета врезался во встречный "Икарус". Есть жертвы. На место дорожно-транспортного происшествия, то есть к 35-му километру дороги Слока-Талсы, выехали Э. К. Ашмане и старший инспектор ДПС отделения ГАИ Тукумского РОВД старший лейтенант милиции Янис Элмарович Петерсон. Жаркое солнце буквально плавило летний день. Было очень душно, как будто перед грозой. Как вспоминает Эрика Казимировна, каблуки вдавливались в размягченный асфальт, и трудно было дышать. Через полчаса прибыли на место трагедии.

Зрелище ужасное:"Икарус-250" снесло с дороги в небольшую речушку Теитупе, за мост. Хорошо, не было пассажиров. Водитель Я. К. Фибикс, работающий в талсынском отделении Латсельхозтехники, отделался легкими ушибами и испугом. Перед этим он отвез туристическую группу в аэропорт и возвращался обратно.

Новый "Москвич"-2141 Я6832 ММ мощным ударом отброшен метров на 18, к мосту. Неповрежденным остался разве что задний бампер. При осмотре заметно, что удар пришелся слева направо, спереди назад. Видимо, передний бампер "Икаруса" прошел по капоту "Москвича" прямо в салон. Руль согнут со стороны водителя., сбиты сиденья, разломан щиток передней панели. Капот отлетел, се остальное смято. Рядом с машиной лежал молодой черноволосый парень. Без сомнения, умер мгновенно. По документам, отыскавшимся в салоне, - Цой Виктор Робертович...

Чуть раньше подъехавшая "скорая" стояла на обочине. Медикам ничего не оставалось, как засвидетельствовать смерть и отправить труп на судебно-медицинское обследование. Оно показало, что алкоголя в крови погибшего не обнаружено. Смерть наступила в результате аварии от многочисленных травм тела.

Единственный очевидец - Нейманис пояснил, что видел лишь мчавшуюся по дороге с большой скоростью легковушку и слышал звук удара. Скорость движения "Москвича" точно определить не удалось, но несомненно, она была не меньше 100 километров в час. Об этом отчасти свидетельствовало положение автомобилей после столкновения и отлетевший далеко в сторону двигатель "Москвича". Чтобы так далеко отбрасывало двигатель - Ашмане за свою практику не видела. На асфальте от удара остались выбоины и следы юза, по которым место столкновения определить было несложно. Значит, легко было представить и процесс столкновения. Се параметры и данные тут же занесли в протокол, составили схему первичного осмотра места происшествия. В случае дальнейшего возбуждения уголовного дела, как известно, она берется за основу. В "Москвиче" нашли три удочки, другие рыболовные принадлежности, магнитофон, колонки, инструмент, запасное колесо, документы, деньги и две маленькие рыбешки...

Невдалеке шумел лес, перекликались птицы, журчала вода. Составив протокол, следователь уехала, а Петерсон остался дожидаться автокран. Здесь же остановились несколько проезжавших мимо водителей, покурили, обсудили случившееся. Дорога Слока-Талсы спокойная, лесная, машины проезжают изредка. На повороте деревянный дом, чуть подальше еще один, скорее всего, довоенной постройки. Места красивые, до моря рукой подать. Последние годы Цой приезжал сюда отдыхать, снимал дачу в поселке Плиеньциемс.

- По моему субъективному мнению, - рассказывает Э.К. Ашмане, -Цой задремал за рулем. Погода тому способствовала. Он возвращался с лесного озера, где с шести часов утра был на рыбалке. Это километрах в 14 от места столкновения. Ехал на высокой скорости. А из-за поворота со скоростью 60-70 километров в час выехал автобус, которого он и не заметил. К нам тоже отовсюду приходят письма - из Таджикистана, России, Украины, с просьбой рассказать о гибели Цоя. Отвечать нет времени. Газеты пишут об этом вскользь, часто неправильно. По московскому телевидению, например, показали, что он погиб в Юрмале (то же самое дала и "Советская Белоруссия" - "Трагедия в Юрмале" в номере за 17 августа - Г. Я.). Но ведь это не так - в Тукумском районе! Уважаемые "Аргументы и Факты" (№40 за 1990 год, "Кино" без Цоя?") тоже оперируют неверной информацией. Даже не знаю, откуда они ее взяли? Еженедельник указывает скорость движения 130 километров в час. Я, занимавшаяся этим делом, такой цифры не называла. Потом, откуда эти сухие строки из милицейского протокола и судебно-медицинской экспертизы: "Анализ клеток мозга свидетельствует о том, что он уснул за рулем, вероятно, от переутомления" (на рыбалке, что ли? - Авт.). Нет у нас таких сведений. Неправильно названы "паразительно точное" время, марка автобуса и его назначение, населенный пункт Талсы. Мелочи, а неприятно, когда журналисты высасывают информацию из пальца. Надеюсь, ваш журнал расскажет правду.

Из Тукумса до места аварии дорога не такая уж и близкая. Петляет по лесу, огибает хутора. Мы не заметили, как за очередным поворотом - тем самым, с горки вниз, вынырнул этот мостик через Теитупе. Остановились. На мостике живые цветы, надписи, открытая пачка сигарет, спички, повязанные носовые платки, женская перчатка, косынка, пустая бутылка, стакан, фотографии Виктора, еще цветы...

На асфальте до сих пор видны царапины, выбоины, на обочине прорытый автобусом песок. Трагедия случилась здесь. На фотографии вы видите это место. Я. Э. Петерсон снова показывает, как столкнулись автомобили. Вспоминает, что у автобуса был поврежден левый траверс. Значит, не лоб в лоб.

Чтобы осталось поменьше вопросов, проработаем три версии: убийство, самоубийство и несчастный случай. Насколько это получится по логике имеющихся фактов. Ибо уголовное дело следователь не возбуждала - с согласия прокурора, "в связи с отсутствием состава преступления в действиях водителей". И, следовательно, судебно-медицинские, трассологические и прочие экспертизы не проводились. Версия первая - убийство. Не думаю, чтобы у Цоя были смертельные враги. А если бы, допустим, и нашлись, то способ и место подобраны не лучшие. Стоящий на повороте дом и распустившиеся позади его деревья заслоняют едущих друг другу навстречу водителей. Это, скорее, вопрос к дорожникам. Практически водитель "Икаруса" не мог видеть стремительно приближающийся к повороту "Москвич". Даже если его кто-то, условимся, предупредил заранее, то ринуться навстречу неизвестному?.. Нормальный человек так делать не будет. Наоборот, Фибикс стремился уйти от столкновения, рискуя протаранить мост, деревья, не без угрозы для своей жизни.

Далее. На озере Цой рыбачил один. По крайней мере, других фактов нет. Следовательно, воздействия на него в виде яда, наркотиков и т.п. никто оказать не мог, что подтверждает и судебно-медицинское исследование крови.

Возможно ли самоубийство? Я бы на этот вопрос ответил отрицательно. Творческий взлет Виктора Цоя, конкретные планы на будущее - подготовка нового альбома, главная роль в художественном фильме, гастрольные турне по Южной Корее, Японии - отвергают эту версию. Ему было 28 лет - только начал жить, выбравшись из угольной ямы. Не подтверждается версия о самоубийстве и по той причине, что он вряд ли видел приближающийся к повороту автобус. И, наконец, я не думаю, чтобы Цой сознательно подвергнул опасности пассажиров "Икаруса". Он был честен.

Обе вышеуказанные версии, конечно, оставляют какой-то мизерный процент вероятности. Но все же, на мой взгляд, наиболее приемлема третья версия - версия следователя Э. К. Ашмане: задремал за рулем. Конечно, не на скорости 130 километров в час (хотел бы я видеть водителя, который способен спать при такой скорости). К хутору Дреймани идет прямая ровная дорога. Можно и расслабиться, путь знакомый, от озера до дачи в Плиеньциемсе около двадцати минут езды. На этой дороге разрешенная максимальная скорость - 90 километров в час. Перед поворотом, метров за 100 установлен дорожный знак "Опасный поворот". Ясно, что водитель обязан тут сбавить скорость, чего Цой не сделал и что опять же свидетельствует о потере ориентации. След протектора от правого колеса его "Москвича" отмечен на правой обочине за 21 метр до мостика, от "кармана" автобусной остановки. Криволинейный. Через 11,5 метра после моста след круто выходит с обочины на асфальтированную часть дороги по направлению к точке столкновения. Следов торможения не обнаружено. К тому же вспомним, что в новом, переднеприводном "Москвиче" очень чувствительная рулевая система. Достаточно одного неверного движения на скорости (перестановка магнитофонной кассеты, например) и ... все. Спидометр "Москвича" Я6832 ММ остановился на 3400 километрах. Как водитель Цой имел категорию В, то есть право управлять легковым автомобилем. Водитель "Икаруса" Фибикс - опытный, со стажем профессионал, имеет все категории, работает на междугородных перевозках. Со своей стороны он сделал все возможное, чтобы избежать удара. Значит, несчастный случай.

Г. Ялоха, Рига - Тукумс - Минск

"Вираж" N 20 1992г.

НЕИЗВЕСТНАЯ ПЕСНЯ ВИКТОРА

Сегодня на концерте в Лужниках впервые прозвучит никогда не исполнявшаяся прежде песня на стихи Виктора Цоя "Дети минут". Написанный рукой Виктора текст песни предоставил редакции "Нового Взгляда" для эксклюзивной публикации бывший бас-гитарист группы "Звуки Му", а ныне - менеджер группы "Атас" Александр Липницкий. Отчего рукопись не публиковалась раньше и почему решено обнародовать ее именно сейчас? Об этом рассказывает сам Александр, у которого все это время хранился текст песни. Стилистика автора сохранена.

Что означает слово "художник"?

В сознании масс это, в лучшем случае, человек с мольбертом и кисточкой, в худшем - бездельник, отлынивающий от настоящей работы. По сути же, художником можно назвать любого человека, которому удалось реализовать себя в превосходной степени.

Почему такие люди всегда - редкость? Если человечество в конце концов разгадает эту загадку, то оно сможет, на мой взгляд, решить абсолютно все свои проблемы.

Когда художник уходит, он всегда оставляет завещание. У Виктора Цоя это его песни.

Перед вами самая неизвестная из них. Если не случится чуда (вдруг у кого-то сохранилась-таки нотная или магнитная запись музыки, стоящей за этими словами), то мы сможем лишь домысливать, как бы расцвела эта песня в руках Автора. Но пока у нас есть лишь этот листок, вырванный Виктором из школьной тетрадки. Как он попал ко мне?

В один из своих визитов на Каретный Ряд Виктор предложил послушать новую песню. И спел. Она мне очень понравилась, помнится я долго упрашивал его спеть "Дети минут" еще разок, для фиксации на домашнем магнитофоне. Но Цой был неумолим: "песня получилась резковатая, ребята обидятся, ее время еще не пришло"...

А сегодня, когда Виктора больше нет с нами, как нет и того государства, в котором мы вместе горе мыкали, настало ли время открытия "Детей минут"? Интуиция мне подсказывает: да. Иначе я бы не осмелился обнародовать ее. 20 июня песню эту впервые исполняет группа "Атас" из московского Ясенево совместно с первым партнером Цоя по акустическому "Кино" Лешей Рыбиным.

Почему мне пришла в голову идея организовать этот мини-рок-капустник?

Отдавая "Детей минут" в руки музыкантов разных поколений, я задумал некий тайный конкурс. "Рыба" и старый дружок Цоя по Москве Сергей Рыженко с ходу придумали мелодии, стилизованные под раннее "Кино". Мне стало ясно, что в 1992 году это не прокатит. 19-летняя Лена Чеботарева, лидер "Атаса", оказалась более способной, и ее вариант был принят всеми сразу.

Теперь посмотрим, что скажет на этот счет 100-тысячная толпа Лужников.

В версии "Атаса" текст оказался сокращен. Имели ли мы на это право? Эта проблема мучает меня: с одной стороны, очевидно насилие над беззащитными стихами, с другой - не все куплеты песни, написанной в 1988 году на злобу дня, сохранили актуальность...

Во всяком случае, сейчас перед вами полный текст "Детей минут", и каждый может попробовать "сделать лучше"...

И последнее. Почему я смею утверждать, что это завещание Виктора? Нет, я не обмолвился, художники редко и с неохотой захаживают к нотариусу, это герои не их романов. В последнем куплете песни Виктор Цой бросает нам горький упрек, спрашивая, хотим ли мы выйти в открытое плавание по морю любви или предпочтем и дальше барахтаться в жестяном тазу, в мути мелких бытовых и политических дрязг; спасем ли свою страну и планету от собственной тупости и недальновидности, или же окончательно ее загадим и погубим, заодно со своими душами.

ДЕТИ МИНУТ

ПРИПЕВ:

Дети минут никогда не поймут
Круговорота часов.
И придут на порог, и сломают дверь,
И расколят чашки весов.

Они не верят в победы добра над злом,
Как в победы зла над добром.
Они знают, что у них есть только серый день.
И они хотят жить этим днем.

Дети минут.
И один все кричит, а другой все молчит,
Ну а третий все торчит, забивая болты.
А машине, которая шла на восток, обломали рога менты.

И я хотел бы спросить, почему и зачем
Ты повесил на грудь золотую медаль?
В этом зале все думают так же, как ты,
А ты смотришь вдаль, ты смотришь вдаль.

ПРИПЕВ.

А еще я хотел бы узнать, почему
Так легко променяли вы море на таз?
Но друзья тут же хором ответили мне:
"Ты не снами, значит, ты против нас".

Но если это проблема, то она так мелка,
Если это задача, то она так легка.
Это дети минут ломают дверь,
Не заметив, что на ней нет замка.

ПРИПЕВ.

Улицы ждут ваших слез.

Улицы ждут ваших слез.

"Новый взгляд" 20.06.1992г.

"Московский комсомолец" 23 сентября 1990 года

Джоанна Стингрей рассказывает: "В 1986 году мне отказали в разрешении приехать на собственную свадьбу с Юрием Каспаряном. Полгода ждала визы, и именно Виктор поддерживал меня все это время. Он писал мне письма со смешными картинками, в которых повторял: "Джо, не грусти, ты обязательно вернешься. Мы все тебя ждем, мы - твои друзья и не забудем тебя. Пожалуйста. Не плачь. Будь счастлива".

В 1989 году в Америке была премьера фильма "Игла" на фестивале американского кино. После показа фильма Виктор сыграл с Юрием короткий концерт. Зал был заполнен до отказа голливудскими знаменитостями, и, хотя они не понимали ни слова, энергия Виктора, страсть его песен их захватила. К сожалению, это был первый и последний концерт Виктора в Америке, но для всех, кто видел его тогда, он стал незабываемым.

В 1990 году мы с Виктором ездили в Японию по приглашению одной из крупнейших японских компаний "АМЬЮЗ". Эта фирма решила купить "Иглу", а также выпустить группу на гастроли. Путешествие было для Виктора очень важным. У него была слабость ко всему японскому, ему были понятны восточная сдержанность и застенчивость.

В самолете, возвращаясь домой. Мы проговорили всю ночь, и именно тогда я поняла, что Виктор стал настоящим мужчиной. В глубине души он по-прежнему оставался ребенком, но вместе с тем стал взрослым. Он чувствовал ответственность за свою первую жену Марьяну, их сына Сашу, а также за Наташу и ее ребенка, не говоря уже о своей аудитории, к которой была обращена его музыка. Тогда. В самолете, он сказал мне, что добился всего, чего хотел в жизни, что он счастлив.

Эти печальные дни тянутся медленно для меня, все время пытаюсь найти ответ на вопрос - почему? Почему именно он? И единственно, во что мне остается верить, - это, что на то была Божья воля, что такова его судьба".

Примечание

В июле 1986 года на Западе вышла пластинка "Красная волна". Двойной альбом содержал по шесть песен групп "Алиса", "Аквариум", "Кино" и "Странные игры". До этого Джоанна целый год нелегально вывозила из России записи советских рок-групп. Пластинку выпустила маленькая фирма в Калифорнии. "За бугром" появились рецензии, в которых мало внимания было уделено музыке и очень много тому, какая смелая девушка Джоанна и как она обманула КГБ. После этого она долгое время не могла получить разрешения на въезд в Советский Союз.

Дорогу к старой кочегарке на Зверинской, в народе известной как "Камчатка", найти несложно. Оттуда слышны песни Цоя. Внутри, в маленькой рабочей комнатушке, где своя "тусовка", среди наклеенных на дверь и стенку газетных вырезок и рисунков, забавных надписей и подписей старый, 1987-го года, пожелтевший листок бумаги с фамилиями-прозвищами работавших тогда в кочегарке - всей команды "Камчатки", и с двумя именами в черных рамках: А. Башлачев, В. Цой.

Андрей Машнин

Виктор работал здесь два с половиной года - до весны 88-го. Тогда сюда тоже иногда заходили фэны. Но не столько, конечно. Бычки воровали. Витька за это их не любил.

А однажды, весной 88-го, Цой уже ушел отсюда, произошел такой смешной случай. Приехали какие-то ребята из Северодвинска и умоляли подарить им что-нибудь из вещей Цоя. Что делать, я нашел какие-то старые, ненужные сапоги, которые уже лет сто валялись в углу. Ладно, говорю, берите, но могу подарить только один сапог. Девушке. Потом они прислали нам газету, какая-то "...звезда", где была статья, что "наши люди ездили в Питер и привезли оттуда замечательные сапоги Цоя".

В первые дни после гибели Виктора "Камчатка" неожиданно стала местом паломничества. Трудно себе представить, что здесь происходило. Толпы людей, сотни, приходили и стояли здесь сплошной стеной, через которую нельзя было пробраться. У всех нас было искреннее горе, и бессознательно, кто любил его, шли сюда... а придя, не знали, что им делать дальше... Это было какое-то заторможенное состояние сотен людей. Все ходили туда-сюда, как-то бессмысленно двигались... Сам собой сложился какой-то странный ритуал: люди заходили в кочегарку, потом в нашу комнату, пытались садиться на диван, вставали, пили из крана воду и уходили. Так же следующие...

Кочегарку завалили цветами. Девчонки подходили к угольному котлу и мазали щеки угольной пылью. Некоторые набивали углем свои карманы, а парни из какого-то дальнего города даже с мешком пришли - на память себе и своим друзьям унесли полмешка угля. Мы боялись, что разнесут на сувениры всю кочегарку.

Рядом с "Камчаткой" само собой сформировалось "тусовочное" место - постоянно сидит народ, поют Витины песни. Нечто подобное - на кладбище. Там возникла коммуна. Они остались наблюдать за могилой и все это время живут там, почти никуда не отлучаясь, в палатке.

"Московский комсомолец"
23 сентября 1990 года

21.06.92: В.ЦОЮ - 30 ЛЕТ...

При всей своей занятости, Марьяна Цой с большой охотой согласилась на нашу встречу, и мы спокойно побеседовали в одном из маленьких питерских кафе.

- Марьяна, скажите, как отнеслись родители Виктора к вашей с ним свадьбе?

- Дело в том, что свадьба произошла уже после того, как мы с Витей сняли квартиру и просто стали жить вместе. Уже все просто ждали этого момента. А к нашему знакомству Витины родители отнеслись нормально, вполне понятно, что девятнадцатилетний человек встречается с девушкой - неважно, кончится ли это свадьбой или нет. Витя был сложный, и он не шибко у кого спрашивал разрешения, когда он пришел и сказал, что будет вот так -все поняли, что так и будет. А моя мама, конечно, слегка испугалась сначала, а потом, ничего, привыкла.

- Скажите, есть ли у сына Виктора - Саши друзья, и как он чувствует себя в их кругу?

- Его друзья - это в основном дети наших друзей. То есть у него почти нет друзей, которых он приобрел бы сам. В силу нашей фамилии он пока со мной за ручку ходит, хотя есть у него группа прогулочная, которая заменяет ему детский сад. Там у него есть друзья, но я не чувствую, чтобы он рвался с ними общаться. А в школе я не знаю, что будет, он очень активный молодой человек, и у него там будет куча знакомых.

- Марьяна, а кого вы больше любили в Викторе - певца или человека?

- А это никогда не разделялось. Не разделялось ни мной, ни им. Это был цельный человек. Это не Кобзон, который дома один, а на сцене другой. Хотя я не знаю, может быть, он тоже цельный.

- Часто ли бывают у вас в гостях рок-музыканты, друзья Виктора?

- Чаще всех бывает Костя Кинчев, Макаревич не был никогда, Б.Г. ходил, но потом перестал.

- Поддерживаете ли вы отношения с Натальей Разлоговой?

- А что я могу рассказать о женщине, с которой он провел последние два года? Мы не были никогда близки, хотя Витина смерть нас, конечно, сплотила. Я могу сказать только одно, и, видимо, это как следует ее характеризует? Я ей спокойно отдавала сына на лето, и у меня не было никогда плохих ощущений по отношению к ней.

- Был ли Виктор Цой настолько мистичен, насколько его рисуют везде сейчас?

- Я, честно говоря, очень устала говорить об этом, у меня даже мозоли на языке. Это все бред сивой кобылы. Как кому это было выгодно, тот так его и выставлял. Повторяю последний раз, специально для Краснодара - это был самый нормальный человек, со своими слабостями и тому подобное.

- Сильно ли изменили Виктора слава, популярность?

- Конечно, это повлияло, но его сильно изменила Москва. Причем не в лучшую сторону, как мне кажется, хотя это типичные претензии ленинградцев. Он стал более замкнутым и менее сердобольным. Может, это время такое.

- А какими видами спорта он увлекался?

- Кунг-фу, все. Может быть, еще не при мне, там, в детстве, в школе, но я не наблюдала ничего другого. Хотя плавал он прекрасно, нырял, но это же не вид спорта. А Сашку я тоже постепенно приобщаю к кунг-фу, есть тут у нас такая лавочка, специально для детей с короткими фамилиями.

- Виктор любил ходить в кино, а какому из питерских киноактеров он отдавал предпочтение?

- Любому, если ему нужно было посмотреть какой-то фильм, но я вообще не помню, чтоб мы с ним ходили в какой-нибудь кинотеатр.

- Хотелось ли вам когда-нибудь порвать все нити, связующие вас с прошлым?

- Конечно, хотелось, но есть сын, и я тяну эту лямку исключительно ради него.

Александр Заславский.

Специально для "Всякой Всячины"

Санкт-Петербург